— Малыш, ну чего ты так испугалась? Перестань волноваться, уже все позади. Целую тебя, скоро вернусь, и поженимся. И я тебя люблю.
Эдик нажал отбой и повернулся к сестре.
— А ты права, Жанетка, нам действительно высшие силы помогают.
— Конечно, помогают, — усмехнулась сестра. — С самого первого возмездия. Помнишь, мы не знали, как к этой старухе в Рамарском подступиться? Я к ней тогда зашла водички попить и нашу легенду рубанула, что, мол, люблю Иштвана, нигде не могу с ним встретиться. Думала, он на даче, поехала следом. Она тогда мне отрезала, что он давно женился и дочке уже три года исполнилось. А потом посетовала, что проблемы у нее с АГВ и в доме холодно.
— Ага, попросила из города позвонить газовщику. Ну, я и приехал. — Эдик криво усмехнулся и добавил радостно: — Еще повезло, когда котел взорвался, у нее в гостях находились родители Цагерта.
— Ну да. Но, главное, нас никто не заподозрил, — поддакнула сестра. — А потом к нам в подъезд переехала Тамара Тимуровна. Прям знак.
— Точно, и гордо так сообщила, что работает у самого Пахомова.
— Нашла, чем похвалиться. И сейчас повезло. Заехали в собор, а оттуда вдова Цагерта, змея подколодная, выходит. Уже с новым хахалем. И перчаточки на радостях забыла в кафе. Только на кладбище с Пахомовым не сложилось…
— А чего там Кристина испугалась? — перевел разговор брат, принимая недавнюю неудачу на свой счет.
— Говорит, бабка страшная. Прям ведьма.
— Но она и есть ведьма. Кристина все сделала как надо или убежала в слезах?
— Да все пучком, — Сестра глянула на часы. — Старуха меня вспомнила и обещала заговор на смерть сделать. Кристина ей две тысячи заплатила, а еще одну осталась должна. Говорит, в выходной отвезет.
— Поехали, на работу опоздаем, — насупился он, в глубине души жалея о таких деньжищах. — Еще неизвестно, когда мы с тобой в Город вернемся, — пробурчал брат и велел: — Ты через недельку в храм наведайся. Похоже, эту красавицу там знают. Расспросить надо бы…
— Не учи ученого, — хмыкнула сестра. — Зайду обязательно.
За последние две недели Арман осунулся и похудел. Под глазами нависли мешки от постоянной усталости и переживаний. Пальцев рук хватило бы, чтобы посчитать, сколько часов удалось поспать за это время.
Он вспомнил, как среди ночи ворвался в дом к Пахомову. Слабая и бледная Лили лежала на кровати, заботливо укрытая одеялом. Рядом, мрачный и испуганный, восседал Пахомов.
— Спасибо, что приехал сразу. — Витька встал и протянул руку де Анвилю. — Скорую вызывали, но врачи никаких проблем со здоровьем не обнаружили. Только пульс слабый. А Лилька то в сознании, то отключается. В общем, испугался я.
— Трус несчастный, — подала голос Лили. — Подумаешь, в обморок упала. С кем не бывает. Это от усталости. Завтра все придет в норму. И Армана зачем из постели вытащил? — с укоризной поинтересовалась она.
— Я все равно не спал, — заверил де Анвиль. — Если случился обморок, то завтра обследуем вас в Штаббинге. Я договорюсь.
— Отлично, — криво улыбнулся Пахомов. — Напугала сильно. Думал, все. На месте кончится.
Арман, не совсем понимая, что на смеси русского и немецкого хочет сказать ему хозяин дома, подошел к Лиле. Он взял ее за руку, просто желая прикоснуться к любимой женщине. И сразу почувствовал холод. Ее пальцы, естественно, были ледяные. Но Арман ощутил безысходность, словно из его прекрасной Лили капля за каплей уходит жизнь. Сразу на место пылкому воздыхателю пришел целитель. Де Анвиль быстро нащупал пульс на запястье и принялся мерить. Но это уже казалось простой формальностью. Арман понял, что происходит, только увидев руку. Три ярко-красных пятна, словно языки пламени, поднимались вверх. Обычный доктор, впитавший в себя современные знания о науке врачевания, сделал бы вывод об аллергии и не придал бы значения. Но в отличие от Армана никто из медиков не читал средневековых книг и даже не имел к ним доступ. Да и сам де Анвиль оказался весьма удивлен, увидев на тонком запястье "языки пламени". Он справедливо полагал, что такие старые и мощные заклятья уже никто не использует. Любая ведьма или колдун, мало-мальски понимающие, что творят, должны в любой момент ждать возмездия. И если их жертва просто умирала без ведомой причины, то сам маг и волшебник в случае наказания сгорал заживо. Поэтому и заклятье называлось "Костер ведьм". Арман точно знал, что такой мощный заговор могли использовать только потомственные колдун или ведьма. Часть знаний со временем утратилась, а само заклятье осталось. Де Анвиль повернулся к Пахомову и тихо поинтересовался:
— В доме есть святая вода?
Витька вытаращился за него, словно видел впервые.
— Не знаю, — пожал он плечами.
— Есть, — подала голос Лиля. — Я приносила из церкви. В шкафу возьми, — велела она Пахомову.
Витька метнулся к гардеробу и достал литровую бутылку с водой.
— Пейте, — приказал Арман. — А я пока смешаю снадобья.
— Но врач сказал… — попыталась возразить Лиля.
— Это не обычная болезнь, — развел руками Арман. — Тут кто-то прибегнул к черной магии. Подумайте, — обратился он к Лиле. — Кто вас так ненавидит?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Я никому осознанно не причинила зла.
Пахомов закивал, как китайский болванчик, подтверждая ее слова.
— Только…
— Что? — напрягся Арман.
— У нас есть какой-то неведомый враг, — продолжила Лиля. — Вон Витю месяц назад чуть не убили.
— Брось, родная, — поморщился Пахомов, инстинктивно потирая сломанную руку. — Это шпана какая-то. Хулиганы, — пояснил он графу. — Сломали мне руку и удрали на мотоцикле. — Витька отмахнулся, призывая не обращать внимания на всякие пустяки.
— Мотоциклисты? — уточнил Арман. — Парень и девушка?
— Да, на меня напал парень, а девчонка вродебыла за рулем. — Виктор резко поднялся и крикнул в дальние комнаты: — Митяй, — Потом посмотрел на Лилю, лежащую в постели, и решил: — Сам выйду.
Пока Пахомов отсутствовал, Арман упал на колени перед постелью любимой.
— Я спасу тебя, мон ами, — поклялся он, обнимая ее. Затем убрал со лба волосы и поцеловал. Медленно и нежно.
— Я спасу тебя, — повторил он и быстро вышел вслед за Пахомовым.
"Глупости какие, — подумала Лиля, все еще ощущая на губах сладостный поцелуй. Она решительно встала с кровати и сделала пару шагов, но ноги ее не послушались, и она рухнула на пол.
На шум влетел де Анвиль. Он молча подхватил ее на руки и отнес на кровать.
— Пожалуйста, не стремитесь быстро встать, — попросил он. — Вам показан постельный режим. Я пришлю вам сиделку.
Лиля кивнула сквозь слезы. Еще пару часов назад она чувствовала себя совершенно здоровой, а сейчас беспомощный инвалид.
