— Не пойму я никак, Сеня, что этот жмурик на острове делал? Если в церковь хотел пробраться, так замок не сломан…Палатку он зачем-то на пригорке разбил, — потягивая чай из блюдца, заметил Бабай.
— Вот чудак человек! На всех ветрах устроился!
— Без нас разберутся, Бабай, — неохотно пробурчал Гаранин. — Даже никаких версий нет, — заверил он и почувствовал, как прошибает пот. Захотелось подскочить и снова вернуться на Кобылий остров, пройтись внимательно по окрестностям. Бабай прав, к церкви турист прибежал в поисках укрытия, надеясь схорониться на крыльце от снега. А вот палатка на пригорке…
«Неужели за моим домом следил? Но зачем? — мысленно изумился Арсений. — И почему его не заметили пидарасы — люди другой расы?»
— Странная история, — расстроилась Света и, высвободившись из его рук, ушла в зимовку. Проводив гостя, Гаранин вернулся на кухню и принялся мыть чашки, про себя отметив, что все полотенца аккуратно подшиты тонким убористым швом.
«Марья-искусница», — хмыкнул он и тут же замер от догадки. Человек пришел пешком на Кобылий остров или кто-то его привез в аккурат в то же самое время, когда группа Пряшникова притащилась в Гречишкино на ночлег.
«Может, все дело в Свете?» — сам у себя осведомился Гаранин и понесся в зимовку, на ходу доставая сотовый.
— Ты знаешь его? — ткнул ей в лицо старый смартфон.
— Понятия не имею, — отмахнулась она, а потом всмотрелась внимательно в фотографию человека, прислонившегося к деревянной стене старинной церкви. — Мне кажется, Джин, я его в поезде видела.
Ну или точно так же одетого человека. Серая куртка «Соломон» и ботинки такие же. Мы с Ленкой его так и прозвали. Только он ночью вышел. To есть с вечера еще ехал в соседнем купе, а утром его уже не наблюдалось. Позвони Вадиму, может, он что знает.
Гаранин кивнул и хмуро уставился на гостью.
— To есть это не твой ревнивый ухажер или муж?
— Нет, — отрезала она и отвернулась к окну. Любое упоминание о Люсьене бритвой вспарывало душу. А из наскоро закрытых щелей снова полез страх.
«А если этот урод следил за мной? Кому и что он успел передать до начала метели?» — мысленно ужаснулась Света, а вслух бросила надменно:
— При нем телефон или планшет нашли? Может, звонил кому с острова или писал?
— Менты разберутся, — скривился Гаранин. — Мне важно, чтобы тебя не привлекли, куколка!
— А зачем меня своей женой назвал? — невинно поинтересовалась она. — Теперь вопросы начнутся.
— Ничего подобного, — буркнул он. — Все и так знают, что я женат.
«Врешь, как дышишь, — хотелось вставить Свете, но она сдержалась. — Пой, ласточка, пой!»
— Так вопросов меньше, — принялся оправдываться Гаранин, злясь на самого себя.
— Наоборот больше, — ехидно заметила Света. — Придет участковый, попросит паспорт…
— А у тебя там что написано?
— Да уж точно, что не твоя жена, — отрезала Света, лихорадочно соображая, какой именно паспорт стоит предъявить, когда понадобится. Гражданки ЕС? Или России? Что сейчас безопасней?
— Никто ничего не попросит, — рыкнул Гаранин. — Поэтому и сказал так. Перестань забивать себе голову ерундой и держись нашей легенды.
— Я не понимаю зачем? — оторопела она.
«Хороший вопрос, — мысленно усмехнулся Арсений. — Я сам бы хотел это узнать!»
А вслух, чтобы сменить тему, поинтересовался:
— С какой же скоростью ехал твой муж, что не вписался в поворот?
— С большой, — поджала губы она. — Он шел первым и не собирался никого пропускать.
— Стритрейсер, что ли? — уточнил Гаранин.
— Ага, — кивнула Света, вспомнив улицы Монако и ревущие болиды. — Он самый.
Она снова оказалась там и из окна комментаторской трибуны следила, как Люсьен вырывается вперед и несется навстречу к своей гибели. И в который раз задалась вопросом, если бы он сбавил
скорость, удалось бы предотвратить трагедию?
Света сама удивилась, что сдержалась, не расплакалась, не закричала от бессилия и вселенского горя. Она лишь повернулась к Гаранину и, преданно глядя в глаза, проворковала:
— Расскажи лучше о своей жене.
— Это еще зачем? — удивился Арсений, уставившись на нее, будто она сморозила редкую чушь.
— Ну должна же я соответствовать. Так сказать, вписаться в образ, — хмыкнула Света.
— Только попробуй, — рыкнул он, — придушу голыми руками.
Глава 5
Всю ночь Гаранин не сомкнул глаз. Все пыхтел, отвернувшись от Светы. Но по его напряженной спине она сразу догадалась, что ему не до сна. И на долю секунды почувствовала сожаление, что он лежит отдельно, а не обнимает ее, не шепчет в ухо дурацкое «маленькая». По большому счету Гаранин раздражал, да и секс без душевной близости сразу превращался в акробатические этюды. Но Свете хотелось тепла — спасительного и мимолетного — именно от Джина, и провались все пропадом! Страдай сейчас от бессонницы Люсьен, она бы прижалась сзади и, вдыхая запах любимого, постаралась растормошить. А там бы уже и до любви дело дошло. Но Света не посмела навязываться почти незнакомому человеку, тем более такому сумасбродному, как Арсений Гаранин. Она, повернувшись лицом к стене, печально положила ладошку под щеку и через несколько минут очутилась в царстве Морфея. Гаранин потянулся к ней через пару минут, но, услышав ровное дыхание, будить не стал. Он осторожно выпростал свое тело из-под одеяла и, усевшись верхом на старый деревянный стул, уставился в окно. Не то чтобы он злился на себя, нет! Злостью даже трудно назвать его состояние. Ярость, бешенство — и то, пожалуй, слишком мягко.
«Ты зачем ляльку женой представил, дурик? — тоном «зачем Володька сбрил усы» осведомился сам у себя Гаранин. — Ну какая она тебе жена? Так, любовница мимо проходящая! Зато Бабай растрезвонит по всей округе. Этого еще не хватало!»
— Уже все сказано, — сквозь зубы пробормотал Арсений и, чтобы отвлечься от охватившего гнева, открыл ноутбук и принялся проверять почту.
Света проснулась в предрассветных сумерках от монотонных щелчков мыши и сонно прошествовала мимо, по пути бросив взгляд на экран. Гаранин твердой рукой чертил какие-то схемы в специальной программе.
— Что это? — изумилась Света, прекрасно понимая, что точного ответа не последует.
— Автокад, — бросил, повернувшись к ней, Гаранин. — Специальная программа.
— А-а, — протянула Света. — Никогда такой не видела.
— Хочешь, покажу? — загорелся Арсений и даже за руку ее потянул, намереваясь усадить на колени.
— Сейчас, подожди, — смущаясь пробормотала она и кинулась в нежилую часть дома, где располагался сортир.
— Оденься, там холодно! — крикнул вслед Гаранин и снова пробурчал под нос: — Лечи потом тебя.
