— Горазд ты жрать! — хмыкнул Пахомов, оплачивая счет. — Пройдемся по бульвару, а потом сразу на вокзал, — предпожил он, выйдя на улицу.
— Хорошо, — согласился Лурдин. Своих дел у него в Москве не было, и по стародавней традиции Гена встречал шефа в Москве. На Арбате. Обедали где придется, обсуждали дела, а потом возвращались в родной город в вагоне СВ, где под стук колес и коньяк травили байки.
Никитский бульвар плавно перешел в Тверской, а тот в Цветной, Пахомов брел, понуро пиная начищенными туфлями замершие комки снега, и молчал. Гена, изнывая от любопытства, гадал про себя, что же стряслось. Но ответа так и не находил. Наконец на Страстном бульваре Виктор Николаевич устало бросил, смотря в сторону, словно и не желал знать реакцию собеседника:
— Дунаев догадался, кто деньги пожертвовал…
Лурдин выпучил глаза, не зная, что и сказать.
— Вот так поворот, — промямлил он. — Не иначе как Золотая королева?
— С Арманом на пару, — хмыкнул Витя. — Мудрецы, мать вашу!
— Как узнали? — настороженно поинтересовался Гена.
— Станислав Иванович после смерти Олега поклялся найти анонимного жертвователя, справедливо считая, — Пахомов принялся загибать пальцы. — Первое — что сам даритель денежки и попер, второе- этот человек или группа лиц виновна в смерти брата. Тогда по айпи удалось выяснить, что платеж сделали через банковскую систему Ватикана. Те годы золотыми были. Никто еще не боролся с терроризмом, не рассматривал под лупой каждую перечисленную копейку, да и в самом Ватикане находилась крупнейшая оффшорная зона. И тут уж много ума не надо. Оставалось лишь следить за всеми причастными, кто из них вхож в святая святых.
— И кто же? — не понял Гена.
— Арман наш, блин горелый! Орел комнатный!
— А как это стало известно Дунаеву? У него свои люди в окружении де Анвиля? В жизни не поверю…
— И не верь! — замахал руками Витька. — Станислав Иванович подписался на всю макулатуру, что выпускает Святой Престол, плюс подкупил кое-кого в канцелярии и недавно получил журнальчик, а там статья с разворотом, фотографии красочные. Наш Армен, чтоб ему сдохнуть, и папа Римский, и ему того же. И старый хрыч вручает нашему красавцу какой-то орден или медаль. Вот и все! Конечно, когда Арман вершил свои благородные дела, то не думал, что все вскроется через десяток лет. А оно вишь как вышло!
— И что хочет Дунаев? — напрягся Гена. — Деньги вернуть?
— Деньги само собой, — зло рыкнул Пахом. — С процентами и моральной компенсацией. Ну и отомстить за брата.
— Кому? Арману?
— Карману! — передразнил Витька. — Лиле! Арман действовал по ее указанию, а она распорядилась чужими бабками.
— Ну пусть попробует до нее дотянуться, — хмыкнул Лурдин, рассеянно глядя на снующие вдоль бульвара машины.
— А он и не собирается ее доставать, — отрезал Пахомов. — Лучший способ отомстить матери — ликвидировать ее детей. Света уже заказана, Мишку пока никто не трогает, но и он под прицелом. И я не знаю, что предпринять. Что думаешь, советник?
— Ну, во-первых, — перевел дух Гена, — фактическое действие заменено логическим. Арман в день перечисления благотворительного взноса находился дома, в Бордо; во-вторых, у Лили никто не нашел сведений о счете. Мы же вместе искали. В-третьих, Папа Римский сменился за это время…
— Ну да, — кивнул Виктор Николаевич, — только это никому не интересно. Думаешь, я не привел все эти аргументы? И Арман из дому ни в тот день, ни позже никуда не уезжал. Так сиднем около Лилечки просидел.
— Так, может, не они? — с надеждой поинтересовался Гена, поплотнее кутаясь в кашемировое пальто. — Слышь, Николаич, не май месяц, поедем, а? Что-то примерз я… Как подумаю, что еще на Север тащиться, хоть плачь.
— С этого места поподробней, — душевно попросил Пахомов. — Ты знаешь, где наша красотуля прячется?
— Лина знает. И Бессараб, — пробурчал Лурдин, ошарашенно глянув на шефа, повернувшего в сторону метро.
Когда поезд мягко тронулся с Казанского вокзала, Гена Лурдин, споро разложив на столике закуску, достал маленькие хрустальные рюмочки и бутылку «Хаски».
— Я одного не пойму, Виктор Николевич, — проговорил он задумчиво.
Пахомов оглядел «поляну» и, подумав, что жизнь, кажется, налаживается, покосился в сторону зама.
— Что именно? — пробурчал он, открывая бутылку.
— Почему тогда нашего Митяя грохнули, если прилетело от Дунаева?
— Ты думаешь, есть еще кто-то? — напрягся Пахомов.
— Не знаю, — пожал плечами Лурдин, — но сдается, к красотуле придется мне ехать. Может, она что-то видела, когда из аэропорта выходила? Ее-то никто не опрашивал!
— Поезжай, — лениво согласился Пахомов, — жаль, с тобой нельзя. Когда самолет?
— Завтра поздно вечером лечу обратно в Москву, оттуда в Архангельск, а потом на поезде до Зарецка.
— Не-а, — задумчиво пробубнил Пахом. — Напиши Лине, пусть билеты сдает.
— Так потеряем, — вскинулся Лурдин и удивленно глянул на шефа.
— Кто-то теряет, а кто-то находит, — усмехнулся Виктор Николаевич и добавил серьезно:- Я возмещу, Гена.
— Но зачем? — удивился тот. — Самолетом быстрее, хоть и с пересадками.
— Затем, мой юный друг, — хмыкнул Пахом, криво усмехаясь. — Затем, что отвезешь ей пекаря.
— А разрешение?
— Утром запросим копию у Армена Кармановича, — просипел Виктор. — Светка стрелять умеет. Ее Люська учил. Они с ним даже участвовали в охоте на лис. Ездили в Англию к какому-то лорду. — Он потер лоб и, будто ни к кому не обращаясь, заметил печально: — Эх, вот жили как люди. Свадьбы, дни рождения и крестины. А теперь опять начинается… Новая серия блокбастера «Беги, Лола, беги».
— А какая свадьба была, Николаич, — задумчиво отметил Гена. — Светка как с картинки и жених — мировая знаменитость. До сих пор перед глазами стоит. Шикарное торжество получилось.
— Она мне все нервы вымотала, — пожаловался Пахомов, — не Арману, а мне. — И промяукал, передразнивая крестницу: — Крестн-ы-ый, я не знаю… Люсьен меня не люби-и-ит!
— Зато когда вы ее в церкви по проходу вели, у Армена Кармановича челюсть свело от недовольства.
— Так Света меня выбрала. Я ей не чужой, вон с детства о ней пекусь. И сейчас думаю, как вырвать ее из лап бесноватого Дунаева.
— А давайте на него Армена Кармановича натравим?
— Вот это мысль, Гена! — хлопнул в ладоши Пахомов и даже по столу стукнул от радости. — С матерью и сестрой повидаюсь и рвану обратно. Нужно подключить Интерпол. Наверняка у Стаса грешков немерено.
— А мы со своей стороны капнуть можем?
— Ни в коем случае, — нахмурился Пахомов. — Это дпя де Анвиля Стасик мелкая сошка, а для нас с тобой — уважаемый человек! — заметил Витька, пародируя товарища Саахова из «Кавказкой пленницы». Вышло до того похоже, что Гена расхохотался. Пахомов печально глянул на собеседника и, почесав затылок, бросил ухмыляясь:
