— Спишь, Гарыныч? Там к тебе ходоки пришли.
— Какие еще ходоки? — изумился Сева. — Я что, похож на Ленина?
— Двое местных забулдыг, — хохотнул Тим. — Спрашивают мужика, с кем подрался Арсений.
— Тогда точно ко мне, — хмыкнул Сева. — Не иначе как Сенькины враги пришли звать в союзники. Пойдем послушаем.
Генка и Петька устроились на низкой тахте и напряженно пялились по сторонам. Расчет был прост. Если не удастся договориться с пришлым мужиком, то потом, когда Дергайкин уедет в Крушинино, можно пробраться в заброшенный дом и по-быстрому вынести что-то ценное. Но к сожалению, кроме щербатых кружек, линялой скатерки и заплесневелого ватника, одиноко болтавшегося на гвозде, в доме ничего мало-мальски ценного не оказалось. Все остальные вещи явно принадлежали приезжим, и вынести что-то из их скарба вряд ли получилось бы. Поэтому нежданные гости сначала приуныли, а потом, увидев вошедшего Севу с фингалом под глазом, даже обрадовались.
— Мы это… — начал Петька. — С предложением…
— Слушаю вас, — корректно заметил Сева. Но чаю или водочки не предложил. А только оглядел мужичков сумрачно. — Давайте сразу к делу. Вы меня разбудили, мужики.
— Тут недалеко в церкви есть икона, — заявил Генка и внимательно глянул на собеседника. — А у нас покупатель, — тут же вставил Петька и тоже посмотрел на мужика с фингалом и аж поморщился от неожиданности. Напротив него на табуретке сидел Дергайкин. Только чуть моложе и выше. Такой же злой и насмешливый.
— А я тут при чем? — раздраженно поинтересовался Сева, усмехнувшись. И от этой кривой усмешки сделался еще больше похож на Арсения.
— Бежим, — прошептал Генка и громко пожаловался: — Душно тут в заброшенной хате. Аж сердце останавливается. Мне бы на воздух. — И понесся на улицу. За ним потянулся Петька, а Сева, пожав плечами, прикрыл дверь на крючок, давая понять, что аудиенция закончена.
Он вернулся в постель и завалился спать, нимало не подумав о странных гостях. А Генка и Петька долго бежали через лес по знакомым тропкам, а потом уже у себя в Курыгино перевели дух и налили по стакану Надькиной бражки.
— Я уже и забыл, но, кажется, Демьянка и ее мать знахарками были. Вот и отвели от нас беду. Словно сам Дергайкин привиделся…
— Мне тоже, — поддакнул Петька. — Как брат-близнец. Вижу, что вроде не он. А с другой стороны посмотрю, прямо одно лицо!
— Морок это, — со знанием дела заявил Генка. — Знак нам с тобой, что сейчас нельзя за иконой идти. Если смотрим на постороннего, а в глазах Дергайкин. Точно знак!
— Массовые галлюцинации, — кивнул Петька.
— Не-а, — мотнул головой Генка. — Это Демьянки нам помогают. Наши местные целительницы. Отводят беду. Я уж точно ни за какой иконой не полезу, а приедет летом профессор, так ему и скажу, что икона заговоренная.
— Точно, — кивнул Петька и пробурчал недовольно: — А аванс? Мы же взяли…
— Пообещаем вернуть в следующий приезд.
— А деньги где возьмем?
— Займем у Павки чуток… и у Дергайкина.
Глава 24
Арсений, заправив Ямаху и дополнительно набрав полную канистру солярки, задержался около ворот топливного магната. Просто поздороваться с местными мужиками, узнать последние новости. За неспешным разговором пролетело полчаса, и Гаранин уже собрался зайти в лавку к Михеичу, хорошо видневшуюся из переулка, когда мимо по дороге проехал черный Гелендваген.
— Кого к нам принесло? — невзначай поинтересовался Арсений.
Кто-то неопределенно пожал плечами, а Андрюха, что продавал топливо, усмехнулся невесело.
— Это из Зарецка братва пожаловала. Остепенились вроде. Предприниматели теперь. Магазины, рестораны держат. А раньше стон по всей округе стоял. Никому житья не давали.
— Киллеры? — уточнил Гаранин.
— Кто ж знает, — скривился Андрюха. — Не пойман — не вор. Но народу в девяностые пропало много…
Арсений глянул вслед машине и с ужасом заметил, как огромная черная колымага паркуется около магазина Михеича. И из недр джипа вывалилось двое парней и один за другим взбежали по ступенькам. «Твою мать, — мысленно выругался Гаранин. — Таракан, сука, мог и местных нанять. С него станется!»
Он махнул на прощание мужикам и, оседлав Ямаху, проехал полквартала до лавки Михеича. Перешагивая через ступеньку, взлетел на крыльцо и рванул дверь магазинчика.
А там около прилавка толпился местный люд. Кто-то просто пялился на витрины, как Света с Олеськой. Очередь около кассы немного сместилась в сторону, давая спасительное пространство,
защищающее от непрошеных гостей.
Гаранин в полшага оказался рядом со Светой. Смерил братков недобрым взглядом. А когда они воззрились на него, отворачиваться не стал. Так и стоял набычившись, словно предупреждая: «Только суньтесь!»
— Береттка с тобой? — пробурчал Арсений чуть слышно.
Света без слов ответила ему, просто прикрыла на секунду глаза, а затем попросила тревожно:
— Поедем к себе. Потом продукты купим.
Арсений собрался уже кивнуть ляльке, когда из подсобки выплыл сам Михеич и слишком радостно поздоровался с незваными гостями.
— Вован, Кабан! Здорово, пацаны! — Потом перевел взгляд на толпившийся в магазине народ и, заметив Гаранина с семьей, заорал как припадочный: — Сеня, Света, идите сюда!
— Мы позже зайдем, — отмахнулся Гаранин и повел Свету и Олеську к выходу.
— Как же позже? — захлопотал Михеич. — Я же специально просил вас приехать. Вот и Вован с Кабаном подтянулись по ваши души.
От этих слов Арсению стало не по себе. И Светина тонкая ручка дернулась в его лапище.
— Не бойся, маленькая, — пробормотал он. А про себя тут же возненавидел Михеича.
«И ты, сволочь, в доле. За копейку удушишься! — И мысленно напомнил: — Если бы хотели убить, никто бы не орал в присутствии двадцати свидетелей. Наверное, дело в другом…»
А Михеич уже между делом махал руками и что-то объяснял про уважаемых людей и убиенную Люсю.
Первой опомнилась Света. Она пристально глянула на зарецких и заявила прямо:
— Что вы предпагаете?
Гости с ответом помедлили, словно дожидаясь, когда Михеич пригласит всех к себе в кабинетик и плотно закроет дверь перед носом любопытных односельчан.
— Хотим кафе Люськино купить. Сами понимаете, что оно убыточное…
— Если не приносит дохода, — отрезала Света, — то зачем вы сюда приехали? Да и Олеся вступит в наследство только к лету.
— Весь общепит в наших руках, — брякнул Кабан. — Но у вас еще опекунство не оформлено на девочку. Я мог бы стать ее опекуном, благо в отделе образования родная тетка работает, — усмехнулся он. — Но хочу все по-честному решить.
