— Эй, на барже! Лом не проплывал?
Первой на порог выбежала Катерина, кинулась навстречу дорогим гостям. Расцеловалась со Светой, следом за мужем вышедшей из машины. Закрутила-затормошила Олеську, повзрослевшую красотку.
Да и та, бросившись на шею старой знакомой, расплакалась.
— А это кто тут у нас? — радостно заверещала Катя, увидев розовощекого пупса, сидевшего в автокресле на заднем сиденье. — Вот и Димочка к нам приехал!
— Знакомься, Михеич, — довольно фыркнул Арсений и добавил с гордым видом: — Это наш начальник Дмитрий Арсеньевич Гаранин, в узких кругах известный как Димон. Мальчик растерянно глянул на незнакомых людей и потянулся к матери.
— Иди ко мне, мой хороший, — проворковала Света, беря ребенка на руки, и тут же представила вихрастого мальчишку лет двенадцати: — А это мой сынок Эжен.
Михеич оглядел семью Арсения. Все, как на подбор, в одинаковых штанах и майках. Только у девчонок ботинки тоже камуфляжные, а у Арсения и Эжена — настоящие берцы.
— А что это у вас Димон не по форме одет? — весело хмыкнул Михеич, кивая на ребенка в сером спортивном костюмчике и голубых носках.
— Я ж тебе говорю, начальник экспедиции, — расхохотался Арсений.
— А на вертолете кто прилетел? — почесал репу Михеич. — Или это не ваши?
— Наши, наши, — в один голос заверили Сеня со Светой.
— Сева и остальные родственники, — пояснил Арсений, обнимая жену. — Еще хорошо, что большая часть дома осталась. А то бы заполонили всю округу, не протолкнуться.
— Света, Света, — затормошила опекуншу Олеська, — а ко мне домой когда поедем?
— Мы остановимся в нашем доме в Гречишкино, — пояснила, видимо, не в первый раз девочке Света. — А завтра или в любой другой день съездим туда на лодке или по берегу сходим.
— А к прабабушке Клаве? — снова поинтересовалась девочка.
— Навестим обязательно, — кивнула Света.
Михеич почесал затылок и как бы вскользь заметил:
— Тут из Москвы профессор на лето приехал, хочет Олеськин дом купить. Если вы согласны, я ему позвоню. Пусть заскочит на днях. Два миллиона за избу предлагает…
— Ну не знаю, — пожала плечами Света и вопросительно глянула сначала на мужа, потом на Олеську.
— Надо подумать, — пробурчал Гаранин задумчиво. — Мы как-то этот вопрос не обсуждали.
Михеич всмотрелся в своего давнего знакомца. Арсений почти не изменился. Чуть-чуть раздался в плечах, так что черная майка плотно облегала накачанное тело. Камуфляжные штаны, заправленные в новомодные ботинки, свободно болтались на крепких ногах. Только взгляд стал немного другим. Более добрым, что ли? Исчезли вечная подозрительность и напряженность. А уж когда влюбленно и чуть насмешливо глядел на жену, так и вовсе становился другим человеком.
В кармане у Арсения запиликал сотовый, и он, достав трубку, бодро пролаял:
— Да едем мы! Едем! Через пять минут будем!
— Кто это? — лениво осведомилась Света, сажая малыша обратно в креслице.
— Севка, — отмахнулся Гаранин. — Спрашивает, кто в какой дом заселяется.
— Мы живем у себя, — напомнила Света. И Михеичу вдруг показалось, что и ей эти два с половиной года пошли на пользу. Особо она не поправилась. Так и осталась худенькой девчонкой. Только больше округлилась, где нужно и улыбается чаще.
«Счастливая, — добродушно подумал Михеич. — А счастливые бабы у нас редкость. Оно ведь как, то сарай сгорел, то Наполеон наступает, а то мужик себя не оправдал. Где уж тут о счастье подумать?»
— Может, нужно чего? — второпях обронил он, собираясь тотчас открыть лавку.
— Мадам Гаранина с собой пол-Франции привезла. Даже утюг. Здесь, видите ли, не такой, — хохотнул Арсений и скомандовал старшим детям:
— По матрешкам, спиногрызы!
— Хорошо, что они вернулись, — заметила Катерина, возвратившись обратно в дом. — Хоть людей повидаем. Живем как сычи. Все лица одни и те же.
— Да, — протянул соглашаясь Михеич. — Вон Сеня в прошлом году иконы новые в храм заказал. Недавно установили. Красота!
— И «небеса» отреставрировали, — кивнула Катерина, ставя на плиту чайник с водой.
— Интересно, надолго они? — зевнул Михеич и достал из стенного деревянного шкафа печенье и конфеты.
— С дитем малым? — удивилась Катерина и тут же обронила с сомнением: — Дай бог, чтобы неделю прожили.
— Пацан Гаранинский — маленький Дергайкин. Ему в лесу понравится, — улыбнулся Михеич.
— Как на машине времени обратно вернулись, — прошептала Света, оглядываясь по сторонам.
— Ага, — хмыкнул Арсений. — С тремя детьми. Но ты права, сладкая, тут мало что изменилось. Время будто остановилось.
— Вон, Женька, смотри, — радостно пихнула Эжена Олеська. — На том берегу видишь деревня? Там мой дом! Он недалеко от воды стоит.
— Подумаешь, — отмахнулся Эжен. — Наш Гралье тоже на берегу реки установлен. И там замок, а тут деревянная изба. Нашла чем похвалиться!
— За твой Гралье мэрия предлагает заплатить один евро, а за мой дом профессор дает два миллиона, — затараторила Олеська. — Вот и вся разница. Получается, мой дом в миллионы раз дороже твоего!
— Ты тоже сравнила! — возмутился Эжен.
— Так, народ, — шикнул на старших детей Арсений. — Клуб «Юный риелтор» закончил свою работу.
Он привычно припарковал машину около дровяного сарая и, найдя в бардачке ключи, направился к дому.
— Как и не уезжали никуда, правда, маленькая? — хмыкнул, довольно осматривая комнаты.
— Сеня, а где? — растерянно всплеснула руками Олеська, пробежавшись по всему дому.
— Что потеряла, Олесь? — хитро прищурился Гаранин, словно понимая, о чем пойдет речь.
— Жиробаса нет, — проскулила девочка. — Куда же он делся?
— А ты, когда уезжала, о коте подумала? — строго осведомился Гаранин.
— Нет, Сеня, я думала, что ты…
— Ну правильно, — весело хмыкнул он. — Все Сеня обязан предусмотреть!
— Сеня, миленький! Что с Жиробасиком стало? — запричитала Олеська.
— Да все нормально с ним, — фыркнул Гаранин. — На горе живет с Юрой Бойко. Сергей в город вернулся, а Юрке так здешний край понравился, что решил остаться. Вот и прибился к нему твой Жиробас. В гости пойдем, увидишь, — улыбнулся Арсений. — Или твой боевой кот сам к нам придет.
Он выглянул в окно. И, уперев руки в крепкие бока, замер, наблюдая, как из вертолета Арман, Севка и Витя Пахомов перетаскивают какие-то коробки. А в стороне стоит Света с Димкой на руках и что- то азартно рассказывает матери и Таисье.
«Да, Золотая королева явно обалдела от деревенского быта. Шутка ли, выгребная яма заместо ватерклозета с биде и джакузи. Небось мысленно ругает себя, зачем приехала! Но, с другой-то стороны, какое же торжество без тещеньки!»
