— Как мне тебя убедить? — шепчу, прижимая к себе Таисию. — Как заставить поверить, что влюбился в тебя с первого взгляда?
— Врешь, — хмыкает она, обвивая мою шею руками.
— А кто надрался в зюзю на твоей помолвке? — ухмыляюсь философски. И приподняв податливую девчонку за бедра, прижимаю ее к стене. Удерживаю одной рукой. А другая уже скользит по внутренней поверхности бедра, проникая дальше и глубже. Тихий стон любимой воспринимается мною как сигнал к действию. Вторгаюсь внутрь и замираю от восторга. Силюсь перевести дух. И чуть задрав голову вверх, чувствую, как на лицо падают горячие тяжелые капли тропического душа. Красота!
Да я всю жизнь так провести готов!
Ускоряюсь, доводя себя и Таисию до эйфории.
— Тая, девочка, — шепчу хрипло. — Выходи за меня. Никаких измен. Обещаю. Только ты одна…
— Сева-а, — стонет она. И для меня услышать свое имя в такой момент — та еще музыка.
— Таечка, — рычу, делая решающий выпад. И прижав любимую к стене, медленно прихожу в себя. Помогаю ей встать на ноги и тщетно пялюсь на душевую лейку. Тропический ливень подошел к концу. Наступила засуха.
— Твою мать, — ругаюсь негромко. — Воду отключили, что ли?
— Что теперь делать? — вздыхает Тайка. И глядя друг на друга, мы начинаем хохотать.
— Есть вода в баре, — предлагает она, имея в виду малюсенькие бутылочки Аква-минерале. — Можно согреть в чайнике.
— Это тебе, — соглашаюсь как джентльмен. А я под дождь выйду…
— Представляю картину, — смеется Таисия. — Просмотры на ютуб опять зашкалят.
— Тогда, пожалуй, потерплю. Твой папа против хайпа. Эх, недооценивает старшее поколение силу рекламы!
Мы смеемся и снова целуемся. Прижимаемся друг к другу, пытаясь согреться.
И тут на наши головы обрушивается шквал воды. Смеемся и дурачимся, как дети. Намыливаем друг друга и снова трахаемся. А потом, наскоро вытершись, вываливаемся из ванной. Заказываем обед в номер.
— Мне с тобой так легко и хорошо, — весело признается Тайка, плюхаясь на постель. — Пожалуй, я выйду за тебя замуж, Севочка. Только потом не жалуйся, ладно?
— А что такое? — фыркаю, укладываясь рядом, веду подушечкой пальца по гладкой коже. Обвожу осторожно сосок, мгновенно превратившийся в пуговку, и вбираю его губами.
— Я так больше не могу, Сева-а, — стонет Тайка, прижимая к себе мою голову.
— Привыкай, котенок, — смеюсь я, накрывая ее рот поцелуем. Мы катаемся по кровати, никак не желая насытиться друг другом. Тайка царапает мне спину, а я прокладываю языком дорожку все ниже и ниже.
Стук в дверь кажется мне набатом. Напяливаю халат и выхожу в столовую. И только когда официант начинает расставлять блюда под серебристыми крышками, понимаю, как проголодался.
Как зверь, мать вашу.
Моя любимая появляется сразу, стоит официанту закрыть за собой дверь.
— Давай поговорим серьезно, — заявляет, усаживаясь за стол. Вся такая чинная и благородная. Даже волосы уложила в строгую прическу. Ну, как уложила… Попыталась. Но я бы эту попытку не засчитывал.
— Слушаю тебя, — бубню с набитым ртом. — Хочешь обсудить нападение? Ты хорошо подумала, что могла взять чужое?
— Я не беру чужого, Сева, в отличие от тебя, — поджимает губки красотка.
— И что же мне вменяется? — спрашиваю, потянувшись к миске с салатом.
— Маргарита Пастухова! — торжественно заявляет Тайка. — Я не могу за тебя выйти замуж, зная эту историю с нырянием в реку. Просто позорище, Сева. Еще и мне наврал про спецоперацию.
— Не врал, — мотаю головой. — Но и рассказать особо не могу. Тут все просто, Таисия Викторовна. Ты или доверяешь любимому человеку, или нет. Третьего не дано, понимаешь?
— Да, — кивает она. — Но никак не могу сообразить, что ты делал в номере Маргариты, да еще и голый.
— Ну, я туда пришел в халате. Вообще вся эта история была затеяна с одной целью. Мне нужны были отпечатки пальцев Пастухова…
— Но он же потом приехал… — лепечет она и под моим снисходительным взглядом взрывается. — Только не говори, что это ты его вызвал!
— Я же тебе говорю — спецзадание! — рыкаю я, взрываясь. — Больше не хочу возвращаться к этой теме. Надоело…
— Так расскажи, — просит она, да еще глядит умоляюще.
— Нет, — мотаю башкой. — Не могу. Пока все данные не соберу воедино. Я копаю под Пастухова. Больше ничего сказать не могу. Были нужны его пальчики. Я их смог достать только таким способом.
— Его отпечатки теперь есть у полиции. Попросил бы Бессараба. Он их тебе достал бы.
— Это сейчас, — хмыкаю я. — Кто знал, что Пастух устроит тут кордебалет? Я предполагал, он из-за Ритки примчался. А оказалось, из-за тебя.
— Я тут при чем? — вскидывается Таисия. — Сама ничего не понимаю. Андрей этот в дом пробрался…
— Ну да, ну да, — киваю, свирепея. — Ты лучше скажи, кто тебя надоумил отпустить охрану?
— Сама, — вздыхает в ответ. — Я, наверное, полная дурочка. А так бы без проверки никто бы мне не разрешил устраивать в доме свидание.
— Зато ты бы знала, что этот придурок женат. И лебедям шеи никто бы не скручивал. Все для твоего же блага, Тая!
— Ты никогда не жил под запретом. Тебе легко говорить. А тут все нельзя. Никуда ни поехать самой, ни пойти… Что папа, что дедушка!
— Ну, в Мюнхен ты же сама поперлась, — хмыкаю, пригвождая девчонку взглядом. — Кстати, что ты там забыла, девочка? Пива захотелось?
— Я, в отличие от тебя, алкоголизмом не страдаю, — бухтит Таисия и, лениво зацепив вилкой баклажановый рулетик, начиненный орехами, добавляет. — Там дом моей родной матери. Алисии. Отец подарил ей, когда я родилась. Потом она погибла, и эта собственность перешла мне. Папа и дедушка не возражали, а других наследников не было. И когда мне исполнилось восемнадцать, мы ездили в мэрию переоформлять документы. А недавно выяснилось, что я плачу неправильно налоги. Вот и пришлось ехать снова.
— И ты, конечно, останавливалась в своем доме?
— Ну да, — пожимает она плечами. — Он охраняется. Там живет супружеская пара. Она смотрит за домом. Какие-то папины знакомые. Бывший телохранитель с женой.
— Тогда ладно, — киваю я и тут же продолжаю допрос. — Ты оттуда взяла что-то на память? Ну, там, вазочку с каминной полки или щетку для обуви?
— Ничего особенного я не брала, Сева. Забрала только Алисин ноутбук и папку с работами. Мы с Хлоей хотим все разобрать и устроить выставку.
— А кем была твоя мама? — напрягаюсь внутренне. Мало ли…
— Алисия? — переспрашивает она, не желая называть родившую ее женщину матерью. — Фотографом. Она работала с Би-Би-Си. Снимала в основном дикую природу.
