— Ты считаешь, что тут безопасно? — недоверчиво спрашивает меня Таисия.
— Конечно, — киваю вполне серьезно. — Главное, никому не сообщать о нашем скромном жилище. Пусть все думают, что мы живем в квартире твоей сестры.
— Почему? — вскидывается Таисия и одаривает меня возмущенным взглядом.
— По качану, Тай, — начинаю сердиться я. — Неужели ты не понимаешь? Враг где-то рядом! Почему тебя хотят грохнуть? Можешь объяснить?
— Я ничего не знаю, — плачет она.
— Ну-ну, — вытираю слезки. — Здесь мы в безопасности, любимая. Нам нужно время, чтобы разобраться и вычислить врага. Вполне возможно, я наберусь наглости и обращусь к бате…
— Так твой папа отказал нам, — всхлипывает Таисия. Маленькая еще, но все понимает.
— Папа — это Космонавт, а батя — Бек — генерал Кирсанов.
— У тебя два отца? — удивляется она.
Задумываюсь лишь на секунду. Вот как объяснить русской наполовину девушке, выросшей во Франции, отличие между отцом и батей? Как втолковать, почему это разные люди. Когда один отец — по родству. Вовремя распорядился спермой чувак. А другой — по жизни. Один зачал, а другой не дал сдохнуть.
— У тебя две матери, Тайка, — смеюсь, подхватывая на руки заплаканную девчонку. — А у меня два отца! Мы с тобой богатые люди!
— Вот только скитаемся по углам, — вздыхает она, обвивая мою шею руками.
— Найду я этих гадов, — рыкаю, укладывая любимую на первый попавшийся диван. Нависаю сверху, накрывая ее губы своими. Нетерпеливо задираю тонкий свитерок и привычным движением расстегиваю застежку лифона. Веду языком по тонкой бархатной коже и, вобрав губами сосок, чувствую себя самым счастливым человеком в мире.
Тайка выгибается подо мной. Шепчет какие-то глупости, легонько царапает спину.
Отстраняюсь лишь на минуту. С яростью неандертальца стаскиваю с любимой джинсы и трусики.
— Кто придумал эту дурацкую моду? Капкан какой-то! — глухо рычу, пытаясь стянуть с ног ужасные джинсики-скинни.
Тайка крутится, стараясь мне помочь. Но в результате мы запутываемся в штанах и мешаем друг другу.
— Давай сама. Я уже не могу, — признаюсь хриплым голосом. И жадным взглядом смотрю на высокую грудь, не смея опустить глаза на манящие губки, покрытые золотистым пушком.
«Сорвало тебе, Гаранин, крышечку! Ох, сорвало», — звучит в ушах голос бывшего полкана, на чьем диване мы решили заняться любовью.
«Я люблю ее, — признаюсь, вторгаясь в теплое лоно. — Я люблю», — повторяю с каждым выпадом, растворяясь в Тайке. Навсегда вбирая в себя ее запах и страсть. Отдавая взамен истерзанное в клочья сердце и уставшую мятежную душу.
10
Таисия
В Москву я всегда попадаю проездом. С отцом или с мамой. Иногда со Светкой. Но вот, чтобы жить тут подолгу, такого не было никогда. Мне нравится бродить в обнимку с Севой по Бульварному кольцу. Иногда забредать на Патрики или спускаться вниз к Москве-реке. Проходить мимо Кремля и с улыбкой думать, как это величественное строение воспринимали иностранцы в Средние века.
Наша жизнь становится размеренной и совершенно спокойной. Сева пытается найти злоумышленников. И даже консультируется с кем-то из бывших коллег и Интерпола. Но все без толку. Замерзнув, мы обычно заходим в какой-нибудь ресторанчик погреться. И там, пока ждем свой заказ, созваниваемся с близкими. Ни в коем случае не желая выдавать наше временное прибежище. День сменяется другим, но ничего не происходит. Обязательное ношение масок и капюшон превращают нас в невидимок. Пара песчинок в людском море. Мы живем как на необитаемом острове. Общаемся только друг с другом и сторонимся других людей. Занимаемся любовью и просто валяемся в широком джакузи, стоящем прямо около окна.
Только иногда мне кажется, что все скоро закончится. Не будет никакой свадьбы. Да и сам Всеволод Юрьевич Гаранин отчалит к другому берегу. Одним словом, я жду подставы. Боюсь того дня, когда рванет, и наступит мой личный армагеддон. Но точно знаю, что он не за горами.
— Ты почему загрустила, Таечка? — спрашивает меня Сева, как только мы входим в небольшой уютный ресторан. — Какие мысли бродят в моей любимой рыжей головке? — спрашивает он, дергая меня за прядку волос.
— Она у тебя не рыжая, — фыркаю я.
— Пошлячка, — весело бросает он и тянется с поцелуем. Но даже не успевает накрыть мои губы своими, как откуда-то сбоку слышится знакомый писклявый голос.
— Сева? Таис?
Подпрыгиваю на месте. Нервно выглядываю из-за широкой спины Севы. И замираю в изумлении.
Здрасте, пожалуйста! Моль бледная. Одна штука.
Вернее, не одна, а с каким-то таким же бледным и чахлым кавалером.
— Добрый день, Кристин, — учтиво здоровается Сева. — Какими судьбами?
— Мы путешествуем с Адамом по миру, — заявляет противная девица. И мне хочется прямо сейчас посреди пафосного ресторана вцепиться ей в белесую паклю, которую она так старательно укладывает в подобие прически. Грейс Келли, блин!
— А мы гуляем по Москве, — улыбается Сева, притягивая меня к себе.
— У вас отношения? — спрашивает Крыстына.
— Да вот, — Сева чешет башку, словно в замешательстве. — Решили пожениться.
— Тебя не привлекут за растление малолетних? — ехидно хихикает она.
— А вас не привлекут к ответственности за жестокое обращение с животными? — заявляю я неприязненно.
— Ты имеешь в виду бедного Савву? — светски улыбается она.
— А вы еще кого-то выкинули на помойку? — вскидываюсь я, вспоминая, как Сева привез мне бедного котика, выброшенного этой лахудрой.
Кристин меняется в лице, но очень быстро берет себя в руки.
— Ах, Таис, — восклицает слащаво. — Ты еще такая маленькая… Тебе не скучно с ней, Сева?
— Меня все устраивает, — рыкает Гаранин, тотчас же меняясь в лице. — Тебя ждет твой спутник…
— Я думала, мы сможем развлечься все вместе, — пожимает плечами Кристин и, махнув ручкой, больше напоминающей куриную лапу, спешит к своему замшелому кавалеру.
— Что на тебя нашло? — спрашивает мой жених. — Неужели трудно хоть немного сдержаться и сохранить вежливость? Светлана с ней дружит… И об этой истории с твоим кошаком ты ничего не знаешь.
— Он оказался на улице, и этого достаточно. А Лана всегда помогает убогим, — негодующе фыркаю я. — Просто смотреть противно, как эта курица крутит своим линялым хвостом. И не потерплю твоих гулек, так и знай.
— И как же я, по-твоему, гулял? — вскидывается Сева. — Просто вежливо разговаривал со знакомой Ланы и твоего отца.
— Ты еще скажи, что между вами ничего не было, — шиплю, косясь на официанта.
