– Что ты здесь делаешь, Дафф?
– Зашла купить кое-что для Эндрю. – Она говорила
нормально, но выглядела хуже, чем год назад, и Аллисон Баер не могла
сдержаться, чтобы не выразить удивление и не спросить, что с ней в самом деле
произошло.
– Он в порядке? – В ее глазах было беспокойство.
– Более чем.
– А ты?
– Весьма.
– Дафна, – старая подруга коснулась ее руки,
обеспокоенная увиденным, – ты не должна жить только ребенком.
Неужели она так горюет оттого, что отдала сына в школу? Это
было бы неразумно.
– Я знаю. С ним все прекрасно. Ему там очень нравится.
– А ты? Когда ты вернулась?
– Пару недель назад. Я собиралась позвонить, но была
занята.
– Писала? – с надеждой спросила Алли.
– Нет, что ты. – Она теперь не могла даже думать об
этом. Это было частью ее жизни с Джоном, которая закончилась. Как она считала,
закончилось и ее писательство.
– А что случилось с той книгой, которую ты обещала мне
прислать? Ты ее уже закончила?
Она хотела сказать «нет», но почему-то не сказала.
– Да, я закончила ее этим летом. Но не знаю, что делать
дальше. Я хотела просить тебя найти агента.
– Ну так что? – Аллисон была воплощением нью-йоркской
деловитости; Дафне это претило, она была утомлена уже буквально через пять
минут.
– Можно мне посмотреть?
– Думаю, да. Я тебе занесу.
– Пообедаем завтра вместе?
– Я не знаю, смогу ли... Я... -Она отвела взгляд,
обессилевшая от толчеи в универмаге и напористости подруги.
– Послушай, Дафф. – Алли мягко взяла Дафну за локоть. –
Откровенно говоря, ты выглядишь хуже, чем когда уезжала год назад. На самом
деле ты выглядишь просто дерьмово. Тебе надо взять себя в руки. Ты же не можешь
избегать людей всю оставшуюся жизнь. Ты потеряла Джеффа и Эми, Эндрю пристроен
в школу; так, Боже ты мой, надо и самой чем-то заняться. Давай вместе пообедаем
и поговорим об этом.
Перспектива была пугающей.
– Я не хочу говорить об этом.
Но когда она пыталась отделаться от Алли, было так, словно
она слышала откуда-то издалека голос Джона: «Давай, крошка, черт подери... ты
сможешь... ты должна...» Похоронить книгу в письменном столе было все равно что
подвести Джона.
– Ну ладно, ладно. Сходим пообедать. Но я не хочу
говорить об этом. Ты можешь рассказать мне, как найти агента.
На следующий день они встретились в «Золотой вдове». У Алл и
было полно заманчивых предложений. Казалось, что она пытается разглядеть все в
глазах Дафны, но Дафна строго придерживалась темы. Алл и дала ей список
телефонов агентов, взяла рукопись и пообещала вернуть ее после уик-энда. Когда
же вернула, восторгу ее не было предела. По ее мнению, это была лучшая вещь из
того, что она читала за последние годы, и, несмотря на свое отношение к
подруге, Дафна обрадовалась ее похвале. Алли всегда была чертовски суровым
критиком и редко расщедривалась на одобрительные оценки. Но Дафне она
рукоплескала.
Она объяснила, с кем из списка следует связаться, и в
понедельник Дафна позвонила, все еще делая это ради Джона, но неожиданно и ей
стало передаваться возбуждение Алли. Дафна занесла рукопись в контору, думая,
что позвонят ей не скоро, но через четыре дня, когда она собирала вещи, чтобы
поехать к Эндрю, агент Айрис позвонила и спросила, можно ли с ней увидеться в
понедельник.
– Что вы думаете о книге? – Дафне вдруг понадобилось это
знать. Она медленно возвращалась к жизни, и книга становилась для нее важной.
Это была последняя нить, связывающая ее с Джоном, и последняя нить, связывающая
ее с жизнью.
– Что я думаю? Честно? Дафна затаила дыхание.
– Я в восторге. И Аллисон права, она мне звонила в тот
день, когда вы ее принесли. Это лучшая вещь, какую я читала за последние годы.
Это, безусловно, большой успех, Дафна.
Впервые за три месяца Дафна по-настоящему улыбнулась, и
слезы наполнили ее глаза. Слезы волнения и облегчения, и опять явилось знакомое
желание поделиться чем-то с Джоном, и боль от сознания, что это невозможно,
потому что его нет.
– Я думала, что в понедельник мы могли бы вместе
пообедать.
– Я уезжаю из города... – Дафна хотела отклонить
приглашение, но в то же время знала, что в воскресенье вернется. – Ну, хорошо.
Где?
Аллисон предупреждала Айрис, что Дафна сложный человек, что
ее травмировала гибель мужа и дочери три года назад, что у нее сын в интернате
и что она еще по-настоящему не оправилась. Аллисон всегда думала, что Эндрю
умственно неполноценный из-за глухоты.
– В «Лебеде» в час?
– Я буду.
– Хорошо. И еще, Дафна...
– Да?
– Поздравляю!
После этого разговора она села на кровать, ее колени
дрожали, а сердце колотилось. Им понравилась ее книга... книга, которую она написала
для Джона... Это было поразительно. Даже более поразительно, чем если бы ее
купил издатель.
Глава 12
Ужин вместе с Эндрю в День благодарения был сам по себе
особо радостным событием, но в ту ночь в своей постели в «Австрийской
гостинице» она лежала без сна, и ее мысли блуждали, Трудно было забыть, как год
назад Джон подобрал ее на темной проселочной дороге и началась их совместная
жизнь. И вот всего год спустя она закончилась. Теперь ей предстояло
возненавидеть еще один праздник, День благодарения, как раньше она
возненавидела Рождество. И она знала, что в этом году Эндрю чувствовал то же
самое. Она часто видела его задумчивым, и раз или два он с тоской в глазах
жестами рассказывал ей о Джоне. Им обоим приходилось жить со слишком большой
ношей воспоминаний. Неимоверно большой, думала она про себя, тщательно избегая
проходить мимо их домика. Но Дафна не могла давать волю воспоминаниям о Джоне,
ей надо было думать об Эндрю и его успехах в школе.
В этот раз прощание с Эндрю было не особенно болезненным. Она
собиралась приехать снова на рождественские каникулы.
Перед отъездом Дафна совершила одинокую прогулку по холмам,
где рассыпала пепел Джона. И вдруг поймала себя на том, что громко
разговаривает с ним. Она рассказала ему о книге и об Эндрю, а потом, глядя на
деревья и зимнее небо, прошептала: «Мне тебя правда очень не хватает».
Она могла почувствовать эхо его мыслей и знала, что ему тоже
не хватает ее. Может быть, это было везение, что она полюбила его. Дафна поняла
это, только когда все кончилось.
Она села в машину и поехала обратно в Нью-Йорк и, приехав,
утомленная, свалилась в кровать. На следующий день она встала, надела белое
шерстяное платье, теплое черное пальто и сапоги – на улице был заморозок. Дафне
казалось, что она уже сто лет ни с кем не обедала в городе. Тем более странно
было идти и обсуждать с какой-то женщиной свою книгу. Дафна помнила обеды с
авторами по своей работе в «Коллинз», но забавно, что автором теперь была она.
