– Они что, все такие?
– Большинство. Им неинтересно, что вы пишете. Им хочется
залезть в вашу личную жизнь, к вам в сердце, в нутро, в душу. И если им удается
там наскрести хоть немного грязи, они в восторге.
– Это была не грязь. Это была боль, и жизнь, и печаль.
– Его голос был почти как теплые объятия на холодном воздухе. – Знаете, читая
ваши книги, можно узнать гораздо больше всего того, что они могут вытянуть из
вас. Именно это я хотел вам сказать. Я кое-что узнал о вас из ваших книг, но
благодаря им я гораздо больше узнал о себе. Меня не постигло столько утрат,
сколько вас, – он втайне восхищался, как она пережила их и сохранила здоровье,
– но все мы страдаем от потери самого себя, потери, которая касается нас самих,
это представляется нам самой тяжелой трагедией. Я прочел вашу первую книгу,
когда развелся несколько лет назад, и на меня она повлияла совершенно особым
образом. Она помогла мне пережить это. – Он смутился. – Я прочел ее дважды, а
потом послал экземпляр своей жене. Его слова глубоко тронули Дафну. Необычно
было сознавать, что ее книги имели для кого-то такое большое значение. В эту
минуту к ним подбежал Эндрю, и она счастливыми глазами посмотрела на него, а
потом на Мэтью Дэйна, переходя с речи на язык жестов:
– Мистер Дэйн, я хотела бы познакомить вас с моим
сыном. Эндрю, это мистер Дэйн.
Мэтью Дэйн жестикулировал и в то же время говорил нормальным
голосом, очень отчетливо двигая губами:
– Рад с тобой познакомиться, Эндрю. Мне нравится ваша
школа.
– Вы друг моей мамы? – спросил у него Эндрю с
выражением откровенного любопытства, и Мэтью улыбнулся, быстро взглянув на нее.
– Я надеюсь им стать. Я приехал сюда, чтобы повидаться
с миссис Куртис. – Он продолжал жестикулировать и говорить одновременно. – Я
собираюсь сюда приезжать каждый уик-энд.
Эндрю весело посмотрел на него.
– Вы слишком старый, чтобы ходить в ш??олу.
– Я знаю.
– Вы учитель?
– Я директор, как миссис Куртис, школы в Нью-Йорке.
Эндрю кивнул. Этого ему пока было достаточно, и он
переключил свое внимание на маму. Он обнял ее, его светлые волосы развевались
на ветру:
– Ты будешь с нами обедать, мама?
– Охотно.
Дафна попрощалась с Мэтью и миссис Куртис и пошла за Эндрю в
здание. Он бежал вприскочку, махал и жестикулировал, общаясь со своими
друзьями. Но мысли Дафны были заняты новым директором. Это был интересный
человек. Она повстречала его потом еще раз, он шел по вестибюлю с кипой бумаг в
руках. По словам миссис Куртис, он читал все, что ему попадалось под руку, все
письма, все документы, все отчеты и классные журналы и при этом наблюдал за
детьми. К работе он относился очень добросовестно.
– Как вы провели время с Эндрю? – Темно-карие глаза
были добрыми и участливыми.
– Замечательно. Похоже, что у вас огромное домашнее
задание. – Она ему улыбнулась, и он кивнул.
– Мне нужно многое узнать об этой школе.
Они стояли в холле. Его голос был очень мягким.
– Я думаю, что нам надо у вас многому учиться. – Дафну
заинтересовало его внимание к чтению по губам, она заметила, что новый
директор, жестикулируя, в то же время говорил с детьми и обращался с ними так,
будто они могут слышать. – Как вы стали этим заниматься, мистер Дэйн?
– Моя сестра не слышала от рождения. Мы были
близнецами, и я всегда был к ней очень привязан. Интересно, что мы для себя
изобрели собственный язык. Это был странный язык жестов, который работал. Но
потом мои родители отдали ее в интернат, – он говорил это с очень серьезным
лицом, – не такой, как этот. А такой, какие были тридцать лет назад, в каких
люди проводили всю свою жизнь. И она там не приобрела нужных ей навыков, они не
научили ее ничему, что бы помогло ей вернуться в нормальный мир.
Когда он сделал паузу, Дафна боялась спрашивать его, что с
ней случилось, но Мэтью Дэйн посмотрел на нее со своей мальчишеской улыбкой:
– Ну вот, так я и стал этим заниматься. Благодаря
сестре. Я подговорил ее сбежать из интерната, когда сам окончил колледж, и мы
год жили в Мексике на деньги, которые я скопил, работая летом на стройках. Я
научил ее говорить, читать по губам, и мы вернулись к родителям. Сестра уже
стала к тому времени совершеннолетней и имела право делать что хотела. Они
пытались объявить ее невменяемой, однажды даже хотели меня арестовать... жуткое
было время, но она выстояла.
Наконец Дафна решилась спросить:
– А где она сейчас?
Он широко улыбнулся:
– Она преподает в Нью-Йоркской школе и будет меня
замещать в течение этого года. Моя сестра замужем, и у нее двое детей, оба
слышащие. Ее муж врач, и, конечно, теперь наши родители говорят, что они всегда
знали, что она выстоит. Она замечательная девчонка, вам бы она понравилась.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Она обожает ваши книги. Погодите, я вот ей расскажу,
что с вами познакомился.
Дафна покраснела. Это казалось так несерьезно: женщину,
которая столько преодолела, заинтересовали ее скромные повести. В сравнении с
ней Дафна почувствовала себя очень маленькой.
– И я тоже хотела бы познакомиться с ней.
– Познакомитесь. Она будет сюда приезжать, а миссис
Куртис говорила мне, что вы приезжаете сюда достаточно часто.
Дафна вдруг стала озабоченной и отвела глаза.
– Да, приезжаю... Приезжала... – Она тихо вздохнула, и
он жестом руки предложил ей кресло в углу.
– Может, присядем, мисс Филдс?
Они стояли в коридоре уже почти полчаса, и Дафна кивнула.
– Пожалуйста, зовите меня Дафна.
– Хорошо, если вы меня будете звать Мэтт.
Она улыбнулась, и они сели.
– Что-то подсказывает мне, что у тебя проблемы. Чем я
могу помочь?
– Не знаю. Мы с миссис Куртис говорили об этом вчера
вечером.
– Это имеет отношение к Эндрю?
Дафна кивнула.
– Да. Мне предложили сделать фильм в Голливуде. Это
означало бы переезд туда на год.
– И ты его берешь с собой? – Он, казалось, огорчился,
но Дафна покачала головой:
– Нет, я думаю, что мне следует оставить его здесь. Но
проблема вот в чем. Мы с ним вряд ли сможем видеться... Я не знаю, сможет ли он
это выдержать, или, вернее, смогу ли я... – Дафна посмотрела на него, ее
огромные голубые глаза встретились с его карими. – Я просто не знаю, что мне
делать.
– Трудная проблема. Не столько для него, сколько для
тебя. Он-то привыкнет. – И потом мягко: – Я ему помогу. Мы все поможем.
Какое-то время он, возможно, будет сердиться, но потом поймет. А я собираюсь не
давать им скучать в этом году. Хочу много ходить с ними в походы, как можно
больше показывать им мир. Здесь они несколько изолированы.
