– Все хорошо, Дафф... Все о'кей... все о'кей. – Его
голос был добрым и успокаивал на расстоянии в три тысячи миль, и словно от его
объятий ее рыдания утихли. – Теперь он и дальше будет одерживать свои маленькие
победы. Будут, конечно, в его жизни и неудачи, но похоже, что все будет хорошо.
Ты дала ему то, что ему было нужно, и это самое лучшее, что ты могла ему дать.
Но она знала, что Мэтью и другие тоже многое ему дали, Дали
то, чего она никогда не могла бы дать. А она только лишь проявила мудрость,
доверив им малыша.
– Спасибо тебе.
Он знал, что она подразумевает, и впервые за многие годы и у
него на глаза навернулись слезы, и ему стоило большого усилия, чтобы сдержаться
и не сказать, что любит ее.
Глава 25
Поездка в Диснейленд была очень успешной, и Барбаре и Дафне
она понравилась не меньше, чем Эндрю. Они осмотрели и другие
достопримечательности, побывали и на студии «Комсток», а во второй половине дня
всегда плавали в бассейне. Две недели его пребывания пролетели быстро, и не
успели они оглянуться, как наступил последний день. Мать и сын сидели рядом у
бассейна и вели неторопливую беседу. В глазах Эндрю была грусть, когда он
рассказывал Дафне о своих впечатлениях и говорил, что ему нравится Барбара.
Дафна улыбалась, говорила, что он Барбаре тоже очень понравился, а потом Эндрю
озадачил ее вопросом:
– Мама, а ты когда-нибудь будешь такая, как она?
– Что ты имеешь в виду? – Она даже не сразу нашлась,
что ответить. Ей как-то не приходило в голову быть «как Барбара».
– Ну, у тебя будет кто-то, кто бы тебя любил?
Он познакомился с Томом и тоже полюбил его, «почти как
Мэтью» – что было у Эндрю высшей оценкой. Но вопрос он задал очень трудный.
Дафна подумала, что еще недавно они не могли бы говорить об этом. Теперь при
помощи жестов он мог гораздо лучше выражать свои мысли и мог прочесть по губам
почти все. Теперь между ней и ее ребенком больше не было закрытых дверей – все они
были открыты в Говарде людьми, которые его любили. Но, пока она на минутку
задумалась о них, Эндрю повторил вопрос.
– Я не знаю, Эндрю. Найти такого человека непросто. Это
редкость.
– Но прежде ведь ты находила.
– Да. – Глаза Дафны были задумчивы. – Твоего папу.
– И Джона.
Эндрю все еще был верен памяти своего друга, и Дафна
кивнула: – Да.
– Я хотел бы иметь такого папу, как Мэтью.
– Правда?
Дафна ласково улыбнулась, ей было и грустно, и смешно. Какие
бы она усилия ни прилагала, всегда было что-то, чего она ему не давала, что-то,
чего она не могла выполнить. Теперь ему нужен был папа.
– А ты не думаешь, что мог бы быть счастлив только со
мной? – Это был серьезный вопрос, и она внимательно наблюдала за его глазами и
руками, когда он отвечал.
– Да. Но посмотри, как счастлива Барбара с Томом.
Дафна рассмеялась, он не отставал, но ведь у него было свое
мнение, причем твердое.
– Это непростое дело, Эндрю. Люди не влюбляются каждый
день. Иногда это бывает только раз в жизни.
– Ты слишком много работаешь. – Он явно был
раздосадован. – Никогда никуда не выходишь.
Как он, такой маленький, мог столько знать?
– Это потому, что я хочу закончить мою работу, чтобы
поскорее вернуться к тебе. – Этот аргумент его вроде бы успокоил, но, когда они
пошли в дом обедать, Дафна все еще не переставала удивляться тому, что он
сказал. Он начинал видеть ее такой, какой она на самом деле была, с ее
опасениями, недостатками и достоинствами. Эндрю подрастал и мог не только
самостоятельно летать на самолете. Он самостоятельно мыслил. И это наполняло
ее, пожалуй, еще большей гордостью за него.
– А может, мне не нужен мужчина, какой есть у Барбары?
– После обеда Дафна снова вернулась к теме, как бы пытаясь его убедить.
– Почему?
– У меня есть ты. – Она улыбнулась ему.
– Это глупо. Я же просто твой ребенок. – Он посмотрел
на нее так, будто она и вправду ничего не понимала, и Дафна рассмеялась:
– Ты что такой упрямый?
Его явно смутили эти слова, и она сказала:
– Ничего. Давай-ка лучше собираться, а то опоздаем на
самолет.
На этот раз прощание было нелегким. Они не знали, когда
увидятся снова. Эндрю прижался к ней, слезы текли по его лицу, а Дафна пыталась
его успокоить:
– Я обещаю, ты скоро опять прилетишь, мой золотой. А
если я смогу, то сама прилечу на несколько дней к тебе.
– Но ты будешь очень занята на съемках. – Эта фраза
прозвучала как стон.
– Я все-таки постараюсь, я правда постараюсь. И ты тоже
постарайся... не грустить и хорошо проводи время со своими школьными друзьями.
Подумай, сколько интересного ты им можешь рассказать.
Но ни Дафна, ни Эндрю не думали об этом, когда стюардесса
Вела его к самолету. Он вдруг снова стал мальчиком семи с половиной лет,
которому плохо без мамы, а она чувствовала, что самую важную часть ее сущности
опять отрывают у нее от сердца. Как часто она испытывала эту боль, и все же
каждый раз переживала ее словно впервые.
Дафна смотрела невидящими глазами на самолет и плакала, и
Барбара молча крепко обняла ее за плечи. Они неистово махали, когда самолет
стал выруливать на полосу, но не знали, видел ли их Эндрю. На обратном пути обе
были молчаливы и печальны. Когда они приехали домой, Дафна ушла к себе в
комнату, и на этот раз не она звонила Мэтью, а он позвонил ей. По ее голосу он
моментально понял, в каком она настроении, он это предвидел и поэтому позвонил.
– Дафф, у тебя сейчас наверняка отвратительное
настроение, а?
Она улыбнулась сквозь слезы и кивнула:
– Да, в этот раз было тяжелее, чем когда-либо. Совсем
иначе, чем когда я прощалась с ним в школе.
– А ты не забывай, что ведь и школа не навсегда.
Наступит день, когда он вернется к тебе насовсем.
Она вытерла нос и глубоко вздохнула:
– Трудно себе представить, что этот день когда-нибудь
наступит.
– Наверняка наступит. И довольно скоро. А в ближайшие
месяцы ты будешь страшно занята на съемках.
– Уж лучше бы я не подписывала этот чертов контракт. Я
была бы в Нью-Йорке, ближе к Эндрю.
Но они оба знали, что ее слова не вполне серьезны. Это
отчасти была реакция на его отъезд.
– Тогда поторопись, черт подери, чтобы поскорее
закончить и вернуться домой. Я бы тоже против этого не возражал. Знаешь, ты
единственный родитель, которому я могу пожаловаться.
Она засмеялась в трубку и легла на спину на кровать.
