Джастин повесил трубку и посмотрел на часы. В Нью-Гемпшире
было одиннадцать тридцать. Очень странно, что они звонили в это время. Он зашел
в ванную и сказал Дафне, что кто-то ей звонил из школы ее ребенка.
– Он просил сказать тебе, что у твоего сына все
благополучно. – И вдруг Джастин на нее странно посмотрел: – Что-то поздновато
он тебе позвонил. Кто это?
– Мэтью Дэйн. Директор.
Дафна виновато посмотрела, как будто сожалела, что Джастин
ответил на звонок. Но он рассмеялся и сел на край ванны.
– Неужто у моей маленькой старой девы был роман с
руководителем школы ее сына?
Идея его развеселила, Дафна же была раздосадована:
– Нет, Джастин, это неправда. Мы просто друзья.
– Какие такие друзья?
– Друзья-собеседники. Какими могли бы быть мы с тобой,
если бы ты хоть что-то соображал. – Ее голос смягчился. – Он прекрасный человек
и очень помог Эндрю.
– О Господи, все эти парни из школ-интернатов гомики,
Дафф. Ты что, не знала этого? Он скорее всего влюблен в попку твоего малыша.
В глазах Дафны, когда она взглянула на Джастина, внезапно
сверкнуло бешенство:
– Ты говоришь мерзости, сам ничего об этом не зная. Это
специальная школа, и те, кто там работает, настоящие подвижники.
– Ну, может быть. – Она его не убедила, и Джастин
посмотрел на нее вопросительно: – Что ты имеешь в виду под «специальной»
школой? У него что, какие-то проблемы? – Он вдруг вспомнил слова Дафны о том,
что ей пришлось оставить там Эндрю, что у нее не было выбора. Он содрогнулся от
мысли, что ее сын может быть умственно отсталым, а Дафна вглядывалась в его
глаза, словно оценивая, насколько она может ему довериться.
Наступила длительная пауза, и затем Дафна кивнула:
– Да. Эндрю от рождения глухой. Он находится в школе
для глухих в Нью-Гемпшире.
– Боже мой! Ты мне никогда об этом не говорила.
– Я обычно об этом не говорю, – произнесла Дафна
печально.
– Почему, Дафф?
– Потому что это касается только меня и больше никого.
– Она взглянула на него почти дерзко.
– Это, должно быть, паршиво – иметь глухого ребенка.
– Нет.
Глядя Джастину в глаза, Дафна видела, что он не понимает,
но, если он ее любил, он должен был это знать.
– Он замечательный ребенок и осваивает все, что нужно
знать для жизни в нормальном обществе.
– Это здорово.
Но видно было, что Джастин не хотел знать об этом больше. Он
наклонился, чтобы поцеловать ее, и потом вернулся в спальню дальше читать свою
роль.
Дафна вышла из ванны, вытерлась и пошла позвонить Мэтью из
кабинета. Он ответил и стал извиняться, что позвонил.
– Не говори глупостей, Мэтт. Я бы сама позвонила, но
была ужасно занята.
Она не стала говорить о Джастине, да и не знала, что
сказать, но была смущена оттого, что Мэтт обнаружил его в ее доме. Джастин
сказал ей, что сообщил, что она была в ванной; Дафна не считала это подобающим
ответом на телефонные звонки к ней. А если бы это звонили журналисты? Но
Джастина это, по-видимому, не особенно волновало. Он был гораздо более привычен
к их настырности, чем Дафна, и несколько меньше заботился о своей репутации. Он
уже раньше ее запятнал.
– Как Эндрю?
– Хорошо.
Мэтью сообщил Дафне все последние новости, но между ними
была какая-то странная неловкость, и разговор ни ему, ни ей не принес прежнего
удовлетворения. Дафна пыталась уяснить, говорила ли она с ним так помногу
потому, что была одинока, и внезапно почувствовала себя виноватой за то, что
использовала его, чтобы заполнить свои пустые вечера здесь, на Западном
побережье. А теперь был Джастин, и все было по-другому, но, вешая трубку, она
ощутила потерю.
– Ты звонила своему другу? – съязвил Джастин, когда
Дафна вернулась в спальню.
– Да. У Эндрю все в порядке.
Ее глаза просили Джастина не развивать дальше эту тему, и он
благоразумно не стал. Вместо этого Джастин мягким движением отодвинул
полотенце, которым Дафна себя обернула, и медленно провел рукой снизу вверх по
внутренней стороне ее бедра. Потом ласково притянул Дафну к себе, медленно
усадил на свою голодную плоть, и они слились в порыве страсти, забыв о ее
телефонном разговоре. Но после любовного акта, когда Джастин уснул и тихо сопел
рядом, Дафна лежала и думала о Мэтью.
Глава 30
Съемки «Апачи» продолжались без перерыва еще два месяца и
наконец Говард дал всем четыре дня отдыха.
– Слава Богу, детка! – Джастин был в восторге. – Давай
съездим в Мексику на несколько дней.
Но у Дафны были другие планы.
– Я не могу. Мне надо увидеться с Эндрю. Я не видела
его почти три месяца.
– Эндрю? О Господи. Малыш может подождать. Разве нет?
Дафна возмутилась:
– Нет, не может. Я хочу, чтобы он сюда приехал. – В ее
голосе звучали и обида и твердость. Ничто не могло встать между ней и Эндрю.
Даже Джастин. Она думала, что он все-таки проявит интерес к ее сыну, но этого
не произошло. Были вещи, которые его вообще не интересовали, к ним относились и
дети. Его не интересовали вообще ничьи дети, даже ее. И все же их роман был
бурным, и временами они могли говорить до самого утра, и она была уверена, что
он ее любит. Но иногда ей казалось, что он любит только часть ее, некоторых же
ее сторон он не знает вообще. И прежде всего Эндрю, который был главной частью
в ее жизни. – Джастин, как ты думаешь? Ты хотел бы с ним познакомиться? –
Может, если привлечь его к своим планам, он бы и отозвался.
– Может быть. Но, честно говоря, киска, мне нужно
отдохнуть, а насколько я знаю, дети не особенно способствуют отдыху.
Судя по всему, он не извинялся, не был в особом восторге. А
Дафна не знала, будет ли разумно вызывать к себе Эндрю. Слишком уж дальний путь
ради четырех дней. В конце концов, она позвонила Мэтту и спросила, что он
думает.
– Вообще-то, честно говоря, Дафф, мне кажется, что для
Эндрю это будет слишком утомительно. Да и для любого ребенка его возраста.
Дафна думала то же самое. Она просто хотела, чтобы Эндрю
познакомился с Джастином, но, видимо, для этого еще не пришло время, и ни он,
ни Джастин не были к этому готовы. Вероятно, лучше всего было бы предоставить
Джастина самому себе на эти четыре дня. Они прожили бы друг без друга, зато она
вдоволь пообщалась бы с сыном. Такая перспектива Дафне вполне подходила, но она
все же досадовала на Джастина.
– Ты, наверное, прав, Мэтт. Я прилечу в Нью-Йорк, а
оттуда доберусь на машине.
– Это глупо.
