Дафна была ошарашена. Она не виделась с сыном почти три
месяца. Но Мэтт моментально понял причину ее замешательства и рассмеялся.
– Я имел в виду не полет на восток вообще, а идею
лететь в Нью-Йорк, а потом ехать на машине. Лети в Бостон, и я тебя встречу.
– Мне неудобно. У тебя там и так много забот, чтобы еще
раскатывать за мной.
– А ты почти беспрерывно работала на протяжении
последних пяти месяцев. Неужели я не могу сделать любезность другу?
Надо было признать, что для Дафны это было бы, конечно,
удобнее, но она испытывала неловкость. Мэтью всегда о ней заботился.
– Я серьезно. Для меня это не сложно.
Дафна знала, что это не так, и предложение Мэтта ее тронуло.
– Раз так, я согласна.
Она взглянула на расписание, которое раньше взяла в
авиакассе, сказала, каким самолетом прилетит на следующий день, и пошла в
спальню собирать вещи. Дафну внезапно взволновало, что она увидит их обоих; ей
ужасно не терпелось снова обнять Эндрю. Она вошла в спальню, сияя от радости, и
Джастин посмотрел на нее со своей неотразимой мальчишеской усмешкой.
– Ты, наверное, балдеешь от своего малыша, а, Дафф?
– Ну, конечно.
Она села на кровать рядом с ним, нежно коснулась губами его
руки и сказала:
– Я хотела бы, чтобы и ты с ним познакомился.
– Да, как-нибудь. – И потом, после паузы: – А он умеет
говорить?
Дафна кивнула.
– Да. Хотя и не всегда отчетливо.
В глазах Джастина появилось выражение, которое ее
обеспокоило, и она спросила:
– Ты этого боишься? Я имею в виду – общения с глухим
ребенком?
– Не боюсь. Просто меня не очень интересуют дети,
нормальные или ненормальные, все равно.
– Он не ненормальный. Он глухой.
– Это одно и то же.
Дафне очень захотелось наброситься на него с кулаками, но
она сдержалась.
– Я хочу, чтобы он приехал сюда осенью, когда мы
закончим фильм. Тогда ты с ним познакомишься.
– Прекрасная идея.
Почему он так сказал? Потому что это будет только через три
месяца? Ей не нравилось его отношение к ее ребенку, но в Джастине было так
много того, что ей нравилось... И она надеялась, что после знакомства с Эндрю
его отношение изменится. Эндрю нельзя было не любить, хоть и глухого.
– А что ты собираешься делать, пока меня не будет?
Всем им надо было отдохнуть, особенно Джастину, и она
посмотрела на него с ласковой улыбкой.
– Не знаю. Я хотел съездить с тобой в Мексику. – Он
коснулся ее бедра. – Тебя никак нельзя переубедить?
Дафна улыбнулась. Джастин в самом деле не понимал, и она
покачала головой.
– Нет. И не пытайся.
– Он, наверное, классный малыш?
– Да.
– Ладно, скажи ему, что я балдею от его мамули.
– Скажу.
Но она знала, что пока не будет говорить ему о Джастине.
Эндрю бы этого не понял. Да и в глазах Эндрю она принадлежала только ему,
всегда принадлежала и будет принадлежать.
– Ты намерен остаться здесь, милый?
– Не знаю. Может, смотаюсь на пару дней в Сан-Франциско
повидаться с друзьями.
– Тогда сообщи, где ты, чтобы я могла позвонить.
В течение последних трех месяцев они не расставались ни на
день, ни на час, и вдруг мысль, что она будет так далеко от Джастина, опечалила
ее.
– Я буду по вам скучать, сэр.
– Я тоже по тебе буду скучать, Дафф.
А потом он обнял ее, и они занимались любовью почти до
рассвета. Перед отъездом в аэропорт ей удалось поспать всего несколько часов.
Дафна поехала в аэропорт одна. Барбара была у Тома, и ей не
имело смысла ехать, а Джастин сказал, что у него дела. И актеры, и персонал съемочной
группы старались использовать каждый драгоценный час этих четырех дней. Она
вылетела в десять и рассчитывала быть в Бостоне в семь часов вечера по местному
времени.
Самолет сел по расписанию, и Дафна вышла одной из первых,
высматривая Мэтью. Сперва она его не заметила, но потом увидела, как он стоял в
двадцати футах поодаль и сверлил своими темными глазами толпу. Их взгляды
встретились, и Дафна ощутила, что сердце у нее почему-то слегка сжалось. За
шесть коротких месяцев они подружились, преимущественно благодаря телефонным
разговорам, но радость от встречи с Мэттом явилась для нее неожиданностью. Его
глаза светились теплой улыбкой, он медленно подошел к ней.
– Привет, Дафф. Как летелось?
– Слишком долго.
И, сама не зная почему, она вдруг обняла его.
– Спасибо, что приехал, Мэтт.
На мгновение оба смутились.
– Ты классно выглядишь.
Еще он заметил, что Дафна сильно похудела. Она тяжело
работала, и это было видно, но в то же время она выглядела очень счастливой. В
ее глазах была улыбка и еще что-то, что обеспокоило. Дафна как-то изменилась,
она стала, пожалуй, еще более женственной, более сексапильной. И мысли Мэтта
моментально вернулись к мужскому голосу, ответившему, когда он звонил. Идя за
ее багажом, он пытался выбросить это из головы, но не мог.
– А что ты там делала, помимо работы?
Она похорошела, и ему почему-то очень хотелось знать причину
этого. Глядя на Мэтта, Дафна улыбалась, понимая, как уединен он в своем
Нью-Гемпшире и как всецело погружен в работу. О ней и Джастине было несколько
заметок в газетах, но он, вероятно, не видел ни одной. Насколько она знала
Мэтью, он не читал светских сплетен.
Дафна снова улыбнулась, когда Мэтт появился с ее сумкой.
– Ты что такой серьезный, Мэтт? – шутливо спросила она.
Она не хотела говорить ему о Джастине.
– Я просто рад тебя видеть, Дафф... Даже не знаю, что
сказать...
Взгляд Дафны мягко скользнул по его лицу, и она кивнула.
– Расскажи мне об Эндрю.
В его взгляде она почувствовала вопросы, но не хотела на них
отвечать. Ее жизнь в Калифорнии и жизнь здесь, целиком подчиненная сыну,
отличались в корне. Мир Джастина Уэйкфилда, казалось, был за десять тысяч миль
отсюда, и до известной степени этот приезд воспринимался как возвращение домой.
Она приехала домой одна и была рада этому.
Когда они сели в машину и направились из аэропорта на север,
Мэтью стал рассказывать ей о переменах в школе, двух новых сотрудниках,
экскурсиях на природу и палаточном походе, который намечалось провести в июле.
Дафна ужасно сожалела, что не сможет в нем участвовать.
