– Может, до или после Вайоминга, Дафф?
– Я то же самое сказала Мэтту.
– Как он?
Барбара посмотрела ей в глаза, но ничего нового там не было:
доброта, привязанность, интерес. Она все еще была влюблена в своего античного
бога, к большому сожалению Барбары.
– У него все хорошо. Как всегда.
Она больше ничего не сказала, и Барбара налила им обеим
кофе, а когда Дафна поднялась, она взглянула на стул.
– Это твоя? – Глаза Барбары вдруг стали зловещими.
– Нет, видно, к Джастину приходили друзья поплавать. –
Они молчали, и на кухне воцарилась тишина.
– Вы с Томом заглядывали сюда?
Барбара покачала головой:
– Я заходила каждый день за почтой. Вчера пришли два
чека от Айрис, а остальное были счета и всякая ерунда.
– Новый контракт еще не прислали? – Дафна взялась
писать для «Харбора» новую книгу.
– Нет. Они сказали, что пришлют не раньше следующей
недели.
– Торопиться некуда, я все равно не могу за это
приняться, пока мы не закончим фильм.
Барбара снова кивнула и в сотый раз сдержалась. Том велел ей
держать язык за зубами, когда Дафна вернется, но всякий раз, когда Барбара
думала о Джастине, в ней все переворачивалось, и она сказала Тому, что ничем не
обязана этому сукину сыну.
– А почему ты спросила, бывали ли мы здесь?
Барбара отвела глаза и снова наполнила Дафне чашку.
– Просто из любопытства. Кто-то пользовался бассейном.
Я нашла бокалы и пустую бутылку от шампанского.
Она не сказала о лифчике.
– Может, тебе следует спросить об этом Джастина?
Голос Барбары был мягок сверх обыкновенного, и Дафна
взглянула на нее. Она была слишком усталой, чтобы отгадывать загадки.
– Скажи, мне следует о чем-то знать?
Ее сердце снова стало гулко биться. Речь шла явно не о
Принцессе Златовласке.
Но Барбара вообще ничего не говорила и не сводила глаз с
подруги.
– Я не знаю.
– Он был здесь? Я думала, что он уехал.
– Мне кажется, что он оставался.
Но она говорила слишком неопределенно. Уж Барбара-то
наверняка знала бы, оставался ли он в Лос-Анджелесе, тем более что она каждый
день забирала почту.
– Барб...
Она жестом остановила ее, снова борясь с напором искавшей
выход ярости.
– Не спрашивай меня, Дафф. – А потом процедила сквозь
зубы: – Спроси его.
– Но о чем именно я должна спросить?
Барбара больше не могла это выносить. Она подняла блузку.
– Об этом... и про лифчик у бассейна... – значит,
Барбара его тоже видела, – и про трусы в прихожей...
Она собиралась продолжать, но Дафна поднялась, чувствуя
дрожь в коленях.
– Хватит!
– Разве? Дафна, ну сколько ты собираешься мириться со
всеми его гадостями? Я не хотела тебе ничего говорить. Том сказал, что это не
мое дело, но я не согласна, – ее глаза наполнились слезами, – потому что я тебя
люблю, черт возьми. Ты моя лучшая в жизни подруга.
Она на мгновение отвернулась от Дафны, а когда опять на нее
посмотрела, ее глаза были мрачными:
– Дафна, с ним здесь была женщина.
В кухне воцарилась тишина, которая казалась бесконечной,
Дафна слушала, как гулко бьется ее сердце, как тикают часы, а потом ее взгляд
встретился со взглядом Барбары, в нем было выражение, которого Барбара никогда
раньше не видела.
– Я займусь этим, но я хочу, чтобы ясно было одно. Ты
хорошо сделала, что сказала мне, Барб. И я понимаю твои чувства. Но это вопрос
наших с Джастином отношений. Я разберусь с этим сама. И что бы ни случилось, я
не хочу больше это с тобой обсуждать. Ты поняла?
– Да. Извини, Дафф...
Слезы скатились у Барбары по щекам, и Дафна подошла к ней и
обняла.
– Ничего, Барб. Почему бы тебе не поехать на студию на
своей машине?
Было почти пять часов, а Том разрешил ей пользоваться одной
из своих машин.
– Я скоро тоже туда приеду. И если я опоздаю, скажи им,
что я только что прилетела с Восточного побережья.
– Мне за тебя не беспокоиться? – Барбара вытерла глаза,
напуганная внезапным спокойствием Дафны.
– Не беспокойся.
Она многозначительно посмотрела на Барбару, а затем вышла из
кухни и, войдя в спальню, закрыла за собой дверь. Она подошла к Джастину и
дрожащей рукой тронула его за плечо. Он шевельнулся, приоткрыл глаза, посмотрел
на часы и наконец понял, где находится.
– Привет, киска. Ты приехала?
– Да.
Дафна посмотрела на него, и в ее голосе и лице не было
ничего дружелюбного. Она села на стул напротив кровати, потому что больше не
могла стоять, и пристально посмотрела на него.
– Что здесь происходило, пока меня не было?
Она задала вопрос без обиняков, и Джастин сел, немного
взъерошенный после сна, с невинными и удивленными глазами.
– Что ты имеешь в виду? Как, кстати, твой малыш?
– Прекрасно. Но в данный момент меня больше интересуешь
ты. Чем ты тут занимался?
– Ничем. А что?
Он потянулся, зевнул и призывно улыбнулся, нагнувшись и
касаясь ее голой ноги.
– Я скучал по тебе, киска.
– Неужели? А как насчет женщины, которая здесь жила,
пока меня не было? Могу сказать, только одно: у нее большие титьки. Ее лифчик
налез бы мне на голову.
Но хотя слова Дафны и звучали забавно, ей отнюдь не было
весело, ее взгляд был тяжелым как камень, и она оттолкнула его руки со своей
ноги.
– Ко мне приезжали друзья, вот и все. Что тут такого?
Она вдруг подумала, не ошиблась ли Барбара. Ей было бы
ужасно стыдно, если бы оказалось, что он говорит правду и обвинения
незаслуженны. В ее глазах на мгновение появилась нерешительность, а потом она
увидела под кроватью использованный презерватив. Она наклонилась, взяла его и
подняла высоко вверх, словно ценный трофей.
– А что это?
– Понятия не имею. Может, кто-нибудь здесь спал?
– Ты хочешь сказать, что это не твой?
Она не отрываясь смотрела ему в глаза.
– О Господи!
Джастин встал во всем своем великолепии и провел рукой по
своей золотистой шевелюре.
– Что с тобой? Я был здесь четыре дня один, ко мне
только приходили друзья. Что тут такого, Дафф? – Его глаза своенравно
сверкнули. – Мне что, без тебя и бассейном пользоваться нельзя?
