Они прибыли в Нью-Йорк, и Дафна радостно улыбнулась, когда
они въехали в город:
– Добро пожаловать домой!
Но Барбара не разделяла ее радости. Она уже скучала по Тому.
У Дафны же все мысли сосредоточились на Эндрю. Она постоянно о нем говорила на
протяжении следующих нескольких дней и в конце недели забрала свою машину из
гаража и поехала к нему. В дороге она сгорала от нетерпения и то пела, то
улыбалась самой себе. По пути почти везде уже лежал снег, дорога была долгой и
утомительной, но Дафне все было нипочем. Ей пришлось остановиться и надеть цепи
на колеса, но она ни секунды не тосковала по ласковому калифорнийскому солнцу.
Все, чего ей хотелось, – это быть с Эндрю. Она прибыла в городок в десятом
часу, направилась прямо в гостиницу и оттуда позвонила Мэтту, чтобы сообщить
ему, что приехала и в школе будет утром. Но к телефону подошел один из учителей
и сказал, что его нет. «Ну и ладно», – прошептала она про себя, глядя в окно.
Нечего больше о нем думать, у него теперь своя жизнь, а у нее есть Эндрю. А на
следующее утро, когда Дафна приехала в школу, радости мамы и сына не было
предела.
– И теперь мы больше никогда не будем разлучаться. –
Как ни странно, прошел целый год. – Через две недели я приеду и заберу тебя, и
все рождественские каникулы мы проведем вместе у нас дома.
Приезды Эндрю в Калифорнию, несомненно, доказали, что он
готов на длительное время уезжать из школы, но он посмотрел на нее и покачал
головой.
– Я не могу, мама.
– Не можешь? – Она опешила. – Почему?
– Я уезжаю с ребятами.
Барбара права: у него уже есть своя жизнь.
– Куда?
Дафна почувствовала, что у нее упало сердце. Значит, на
Рождество она останется одна.
– Я поеду кататься на лыжах, – улыбнулся Эндрю. – Но
перед Новым годом вернусь. Можно мне тогда будет приехать?
– Конечно, можно.
Она ласково засмеялась. Как много изменилось в жизни за год.
– А на Новый год мы будем дудеть в дудки?
– Да.
Дафну удивил этот вопрос, ведь он не мог бы их слышать.
– Мне нравится, что они щекочут губы, когда в них
дудишь, а другие будут слышать звук.
Это, конечно же, был восьмилетний ребенок, несмотря на его
самостоятельность.
И когда к ним подошел Мэтью, Дафна улыбнулась:
– Привет, Мэтт. Говорят, ты берешь Эндрю кататься на
лыжах?
– Это не я. Я остаюсь здесь, чтобы закончить дела. Но
их целая группа едет в Вермонт с другими учителями.
– Это, наверное, будет здорово.
Но в ее глазах он увидал печаль.
– Ты хотела, чтобы на Рождество он прилетел в
Калифорнию?
Дафна еще не сказала ему, что вернулась насовсем. Барбара
звонила в школу и сообщила, что в данный момент Дафна находится в Нью-Йорке.
– Нет. Я думаю, что останусь в Нью-Йорке.
Она всматривалась в его глаза, но ничего там не видела.
– Эндрю сказал, что вернется к Новому году.
– Вот и отлично.
Их взгляды встретились над головкой мальчика и обменялись
тысячей невысказанных мыслей.
– Когда ты уезжаешь, Мэтт?
– Двадцать девятого. Я думал, что еще задержусь здесь,
но я очень нужен в Нью-Йоркской школе. – Он улыбнулся: – Может, это звучит не
очень скромно, но Марта говорит, что уволится, если я не вернусь, а они не
могут позволить себе потерять нас обоих. Они ее действительно очень ценят.
– Не скромничай. Здесь тоже без тебя будет плохо.
– Да нет. На следующей неделе из Лондона приезжает
новая директриса, и, судя по ее письмам, это отличная кандидатура. А я буду
приезжать достаточно часто, на уик-энды, чтобы повидать ребят.
Из этого Дафна сделала вывод, что Гарриет Бато не исчезла с
горизонта. Она это учла и в дальнейшем разговоре была с Мэттом осторожна.
Сначала она было подумала, что Барбара права и надо сказать ему о разрыве с
Джастином, но теперь это казалось ей неуместным, да и не было никаких оснований
считать, что для Мэтта это имело бы какое-то значение.
– Почему ты не едешь кататься на лыжах с детьми? –
спросила она, заранее зная ответ.
– Я хочу остаться здесь с детьми, которые не могут
поехать.
Дафна кивнула, но догадалась об истинной причине. А потом
Мэтью занялся делами, и за два дня она виделась с ним мимолетно всего несколько
раз. Он был чрезвычайно занят подготовкой к приезду новой директрисы. И, как
бывало прежде, только в последний вечер, после того как Эндрю лег спать, они
нашли время сесть и поговорить. Она решила, несмотря на плохую дорогу, ехать
домой ночью с воскресенья на понедельник. Впервые за долгое время пребывание в
Нью-Гемпшире было ей в тягость.
– Ну, как там в Калифорнии, Дафф?
Он подал ей чашку кофе и сел в свое старинное уютное кресло.
– Когда я улетала, все было в порядке. Я в Нью-Йорке с
понедельника.
– Для Эндрю очень хорошо, что ты остаешься на
Рождество. Как я понимаю, твой друг все еще не горит желанием с ним
знакомиться. Или он прилетел с тобой?
Это был прекрасный повод, чтобы сказать ему, но Дафна им не
воспользовалась.
– Нет, мне надо начинать новую книгу.
– Ты что, вообще никогда не отдыхаешь?
Улыбка Мэтта была доброй, но он был каким-то отстраненным.
– Как и ты. Как я заметила в последние два дня, ты на
рани нервного расстройства.
– Да. С трудом держусь.
– Я тебя понимаю. Последние две недели съемок «Апачи»
были совершенно сумасшедшие, но финиш был великолепным.
Она рассказала ему о последнем дне и прощальной вечеринке, а
он слушал и улыбался. Дафна была хорошей рассказчицей и старалась, чтобы
разговор не перешел на личные темы. Она все еще не оправилась от обид и не
хотела открываться даже перед Мэттом. Не столько из-за того, что сожалела о
потере Джастина, сколько из-за того, что потерпела Поражение. От Джастина и
двадцатидвухлетней девицы из Огайо. Никогда раньше такого с ней не случалось. И
не служится, она ежедневно себе в том клялась.
– Что ты будешь делать на Рождество без Эндрю?
В глазах Мэтта было беспокойство: может, Джастин к ней
прилетит? В прошлый раз в беседе она упомянула, что, возможно, они поженятся.
– Мне будет чем заняться.
Ответ казался вполне подходящим, и Мэтью кивнул. Они
помолчали – каждый погрузился в свои мысли, и он подумал о Гарриет. Она была
замечательной девушкой, но не для него, и оба это знали. Несколько недель назад
она стала встречаться с другим, и Мэтт полагал, что помолвка не за горами.
Гарриет созрела для брака, и многие захотели бы воспользоваться этой
возможностью, но он к таким не относился. Он не любил ее. А она была достойна
лучшего, он сказал ей это при последнем свидании. Дафна пристально посмотрела
на него и сказала:
