— Гони!
Мотор взревел, покрышки шаркнули, и лимузин с ходу растворил хлипкие ворота, круша никелированный бампер. С визгом развернув огромную машину, Чак направил ее по Мэриленд-авеню.
— Куда мы? — крикнул Вальцев, хватаясь за поручень.
— В Нью-Йорк! Машину сменим по дороге. Держитесь!
«Линкольн Континенталь» пошел в разгон.
Воскресенье 29 ноября 1975 года, день
Нью-Йорк, 255-я Западная улица
Дроздов отпустил желтый кэб, не доезжая до жилкомплекса «Ривердэйл». Обычно, если приходилось задерживаться на работе, то он не рисковал зря — гулять вечерами по Бронксу опасно для здоровья. Но сегодня управились на удивление рано. Или в МИДе тоже считали дни до Нового года?
Утром Юрий Иванович садился в большой комфортабельный автобус — и выходил у совпредства или возле ООН. А вот обратно не всегда получалось — работа резидента под прикрытием постоянного представителя плохо сочетается с четким графиком. Бывало, на всю ночь задержишься, как тогда, с гадом Шевченко. Впрочем, то была ночь праздничная — ему поверили! Взяли голубчика Аркашу — и посадили в рейсовый «Ил»!
Дроздов поежился. Канадская меховая куртка, вроде, теплая, но эта дурацкая кепка… Как они только в таких ходят? Ушаночку бы родимую, но лучше не рисковать — Голливуд приучил местных отличать русских по зимним шапкам. А коммунистов тут не любят.
Юрий Иванович неторопливо зашагал по неширокой, тихой улочке. Застройка вокруг малоэтажная, и деревьев хватает. Не то, что Манхэттен. Неоновые джунгли… А вот и «Ривердейл» выглянул.
Белоснежная призма высотки уходила к небу, паря над скромными типовыми коттеджиками и крошечными газончиками. Лишь причудливо и вольно росшие клены избежали стрижки да обрезки.
Сбоку неожиданно притормозил скромный «Форд», и резидент невольно напрягся. С места водителя выглянул, пригибаясь, смуглый мужчина за тридцать, с медным, плосковатым лицом. Его длинные, иссиня-черные волосы свисали двумя тугими косами. Апач какой-то…
— Хэллоу, мистер Дроздов! — вежливо сказал «апач». — Выслушайте меня, pojaluysta… Когда на западе темнеет, на востоке встает солнце.
Юрий Иванович замер. Облизал губы и достал пачку «Столичных». Закурив, чтобы хоть как-то замотивировать паузу для незримой «наружки», он напряженно просчитывал варианты. «Апач» выложил ему пароль по теме «Интеграл»!
— Порой солнце закрывают тучи… — выдавил отзыв резидент.
— Но восточный ветер разгонит их, — беспечно заключил индеец. — Меня зовут Чарли Призрак Медведя. Я — связной Макси-ма Валь-цева. Садитесь, покатаемся…
Дроздов решительно полез на заднее сиденье, и машина тронулась.
— Операция «Интеграл» закончилась провалом, — спокойно сообщил Чарли. — Кто-то у вас, в России, продался ЦРУ. Причем, вербовали в Ленинграде…
Резидент напряженно выслушивал короткие, рубленые фразы, холодел, негодовал, злился, а тренированный мозг стряпал версии.
— Где сейчас Вальцев и… второй? — быстро спросил Юрий Иванович.
— Вальцев и… Вакар-чук в надежном месте, — наметил улыбку индеец. — Пока здесь, в Нью-Йорке. Потом переправимся в Мексику, оттуда — на Кубу. Долгий путь короче! Связываться с вами было опасно, но, если не найти предателя, провал постигнет и операцию «Ностромо».
— Я понял, — вздохнул Дроздов. — Не подбросите меня к представительству СССР? Нужно срочно связаться с Москвой.
Чак кивнул, и прибавил скорости, а резидент подавил новый вздох: та еще будет ночка…
Вторник 2 декабря 1975 года, утро
Первомайск, улица Мичурина
Украинская зима обильна снегами, а вот колотун с метелями не грозит закутанному люду. Холод тут понятие относительное. Только студеный свет нисходит с мутно-белого неба.
Марина втянула носом пощипывающий, словно газированный воздух. С ночи застоялся морозец, но он лишь бодрил, как чашечка кофе после долгого сна.
Тихо-тихо… Над Богополем завиваются кверху дымки, упрямо синеют купола Покровской церкви. И снега, снега, снега…
— Мари-инка!
Исаева пригасила улыбку, оборачиваясь. Никакого чинопочитания… Верченко неуклюже топотала огромными валенками.
— Марин, там тебя Борис Семеныч искал! — выпалила Наташа, запыхавшись. — В садике он!
— Найду. Ты чего раздетая бегаешь? А ну, кругом — марш!
— Есть! — взвился тонкий голосок.
Обойдя главное здание, «Росита» попала в зачарованный сад. Абрикосы, вишни, груши смиренно клонили ветви, отягощенные снегом, стоически дожидаясь теплых дней, чтобы отряхнуться — и расцвести.
Генерал-лейтенанта девушка обнаружила на краю балки, там, где сад перепадал в склон, заросший колючей акацией, укутанной в сугробы. Начальник Управления «С»
[41] одиноко стоял в наброшенном на плечи тулупе, а его бесстрастное лицо как раз и выдавало волнение.
— Искали, товарищ генерал-лейтенант?
— Искал, товарищ капитан. — Иванов обернулся к девушке, блеснув очками. — Как съездили?
— Без толку, в общем-то. Десятки офицеров подходят под образ Михи, но у всех у них алиби. Именно на даты михиных эскапад ракетчики находились на дежурстве… — Марина смолкла, чуя подступающую тревогу. — Что-то случилось, Борис Семенович?
— Случилось, Марина Теодоровна, — невесело усмехнулся генерал-лейтенант. — Вальцев и Вакарчук раскрыты ЦРУ. Но я не слишком переживаю из-за провала миссии «Интеграл». Честно говоря, с самого начала не верил в ее успех, уж слишком все было наспех, да кое-как… Хуже всего, Мариночка, что Максима вычислили с подачи предателя, и он — один из нас.
— Не может быть! — вырвалось у «Роситы».
— Может, — грустно покивал Иванов.
Исаева неохотно призналась себе, что ее пылкое суждение не в ладах с рациональным началом. Разве мало измен пережито? Да тот же Ершов! А Мануэль, улыбчивый мулатик, которого она лично пристрелила в колумбийской сельве? Продался, гад, тамошним наркобаронам.
— Вы правы, — вздохнула «Росита». — У всех нас есть порчинки, в общем-то. Чуть что — и… пошла гниль. — она тяжело задумалась. — Ну, насчет Наташи я спокойна — настоящая комсомолка! Да и Славин… За его уголовной внешностью прячется добрый человек, стеснительный и робкий с девушками. И еще он очень любит детей. Синицын…
— Ну, ну! — подбодрил ее Иванов. — Что же Игорь Елисеевич?
— Склонен к либерализму, в общем-то… — размыслила Марина. — Но это общее интеллигентское поветрие. — она наморщила лоб. — Скажите, а когда… одного из нас завербовали?
— Правильный вопрос, — одобрительно кивнул Борис Семенович. — По нашим прикидкам, это случилось в первой половине октября.
