— Шестнадцать есть?
— Есть, — вздохнул я. Старею, мол.
— Да ему давно уже семнадцать! — возмутилась сестричка.
— Да-а? — комически изумилась шатенка под хихиканье подруг, и решительно меня поцеловала, далеко не сразу отняв губки. — Да-а… — выдохнула она. — Ты где это так сосаться научился?
— В школе, — улыбнулся я, радуясь, что под шапкой не видно, как горят мои уши.
— Достойная смена растет!
И девушки, оглядываясь и пересмеиваясь, повалили в распахнутые двери, откуда переливчато вибрировал Демис Руссос.
— Миш, — пихнула меня Настя, — а меня научишь целоваться?
— Не подобает юной девице помышлять о греховностях мира сего, — назидательным речитативом выговорил я.
— Ну, вот, шутить начал! — обрадовалась сестричка. — А то все кислый ходил. Прям, как лимон!
В лифте она помалкивала, взглядывая на меня и тут же отводя глаза, а когда мы вышли на улицу, выговорила тихонько:
— Это ты из-за Инны, да?
Помолчав, я неохотно признался:
— Из-за нее, проницательная ты моя.
— А ты теперь с Ритой будешь?
— Тебе так нравится Рита? — усмехнулся я.
— Причем тут я? — рассудила Настя. — Главное, что ты ей нравишься. Очень! И Ритка не притворяется. А если… — она замялась. — Ну-у… Если тебе с ней захочется побыть наедине, я уйду погулять. На часок!
Рассмеявшись, я прижал к себе сестричку. И как только не открыл такой клад в прошлой жизни?
— Ой, салют, салют! — запрыгала Настя.
За сосновой рощей бабахнуло, вздувая клубы светящегося дыма. С шипением вплескались ракеты, лопаясь в вышине дрожащими косматыми огнями, зелеными и красными.
— Ур-ра-а! — пронеслось по улице.
Люди гуляли прямо по мостовой, размахивая бенгальскими огнями, осыпая друг друга конфетти из хлопушек. Разматываясь цветными спиралями, плавно опадали ленточки серпантина. Отовсюду неслись песни, гремела музыка и рассыпался смех.
— С Новым годом! — долетали вразнобой крики радости и надежды. — С новым счастьем!
«А может, и вправду? — подумал я. — С новым счастьем?»
