– Валя? Ну, что вы! Девчонка классная. Всё при ней.
– Да, – добавил Остапенко, – у многих, глядя на неё, слюнки текут.
– Тогда, наверное, у него была девушка, которую он в тот момент любил?
– Девушка у него тогда точно была. Один раз я даже видел их вместе в кафе. Вероятно, она зачем-то приехала к нему в обеденный перерыв, и они вместе обедали.
– А что за кафе?
– «Огонёк». Здесь недалеко за углом, там практически все наши столуются.
– Вы можете описать девушку?
– Конечно, могу, – пожал Остапенко широченными плечами.
– Буду вам искренне признательна.
– Значит, так, немного полноватая, курносая, через плечо перекинута коса внушительных размеров, цвет русый, натуральный, глаза синие и румяная, точно с мороза вошла.
– Русская красавица?
– Не красавица, но миловидная девушка.
– Вы не заметили, они относились друг к другу с нежностью или были в ссоре?
– При мне они не ссорились, но и особой нежности в их отношениях я не заметил. Было такое ощущение, что они привыкли друг к другу.
– То есть?
– Возможно, вы знаете супружеские пары, которые живут не один год и настолько привыкли друг к другу, что привычка заменяет им любовь.
– Странно…
– Что странно?
– Они ведь не были женаты.
– Ну и что. Иногда люди поддерживают длительные отношения просто потому, что их всё устраивает.
– А сами в это время находятся в поиске своей второй половинки. Как найдут, так ставят точку.
– А Четвертков находился в таком поиске?
– Глядя на него, я бы такого не сказал…
– Вообще-то он сам как-то обронил, что не готов к браку.
– Интересно.
– Так это естественно, сейчас большинство хотят сначала на ноги встать, а потом о создании семьи думать.
– Однако у него всё-таки была девушка, с которой он встречался.
– Ну, так ему было не пятнадцать лет, природа своё требует, – сказал слегка порозовевший Паша, приглядываясь к Мирославе.
– А Людовик не говорил, что девушка его бросила?
– Что она его бросила, не говорил, сказал, что просто расстались.
– Но какое-то время он бы сильно не в духе, – заметил Остапенко.
– А потом?
– А потом повеселел.
– Кажется, у него появилась новая девица…
– Он рассказывал о ней?
– Нет.
– И вы ни разу её не видели?
– Нет. Но она звонила ему. И он сразу уходил в коридор или на лестницу.
– Может быть, звонила не девушка?
– А кто же ещё? – хмыкнул Паша.
– Например, деловые партнёры?
– Ой, скажете тоже, – продолжал веселиться Куренков.
– Да уж, деловых партнёров «лапонькой моей» не называют, – поддержал его Остапенко.
– А вы откуда знаете, как он её называл, если Людовик разговаривал с ней в коридоре или на лестнице? – лукаво улыбнулась Мирослава.
– Ой, ну только не надо так смотреть! Не следили мы за ним, не подслушивали, просто я как-то шёл по коридору из туалета, а он с ней любезничал.
– Четвертков заметил вас?
– Скорее всего, нет. Он стоял лицом к окну и не обернулся.
– Что вы ещё услышали?
– Больше, собственно, ничего. Я ведь не прислушивался.
– Точно?
– Точнее не бывает, – улыбнулся Дима.
– Вы не знаете, этот роман продолжался до гибели Четверткова?
– Мы, конечно, этого не можем знать наверняка, но скорее всего, продолжался.
– Почему вы так думаете?
– Потому что настроение у Людовика было приподнятое.
– Скажите, пожалуйста, а родственники у него были? – Мирослава посмотрела на них обоих.
– Родителей, кажется, не было. Вроде была родная сестра и племянники…
– И кто-то из них зимой к нему в гости приезжал.
– Он рассказывал кто?
– Нет, только пришёл как-то недовольный, я и спрашиваю: «Ты чего с утра такой мрачный?» Он и проворчал: «Чёртов родственничек, как снег на голову свалился».
– Но кто именно, не сказал?
– Нет, сразу в монитор уткнулся, я понял, что Людовик на эту тему распространяться не собирается и не стал его расспрашивать.
– А когда вы его видели в последний раз?
– Так в пятницу и видели. В понедельник на работу Людовик не пришёл, и ближе к обеду распространился слух, что в субботу его убили.
– А кто слух распространил?
– Пришли к шефу из полиции, вопросы задавали. А слух уже сам разлетелся.
– Не помните, какое настроение у Четверткова было в ту пятницу?
– Хорошее было настроение, – уверенно ответили оба одновременно.
– А кто ушёл с работы тогда первым?
– Так Людовик и ушёл.
– Ага, в дверях обернулся и сказал: «Пока, ребята, до понедельника».
– И всё?
– Всё, – вздохнул Остапенко.
Куренков согласно кивнул.
– Спасибо вам большое, ребята, – сказала Мирослава, – вы мне очень помогли.
– Ну чем могли, – повёл плечами Остапенко.
– Ага, – подтвердил Паша.
– А как мне увидеться с Валей?
– Я могу вас, конечно, проводить в финансовый отдел. – Дима задумчиво почесал лоб.
– Но лучше не надо! – быстро встрял Паша.
– Это верно, – проговорил Дима, – вы лучше спуститесь вниз и подождите нас в вестибюле. На носу обед. А большинство наших, как я уже говорил, обедают в «Огоньке». И Валя Литвина не исключение. Там мы вас с ней и познакомим.
– Спасибо. – Мирослава поднялась со стула и направилась к двери.
Ждать ей пришлось недолго. Дима и Паша появились в вестибюле одними из первых.
– Ну, пойдёмте, – сказал Дима и, взяв Мирославу под руку, тихонько потянул её к выходу.
Кафе действительно оказалось за углом. В небольшом уютном зале стояли алые и зелёные столики. Паша уверенно направился к зелёному столику недалеко от двери. Дима с Мирославой проследовали за ним. Минут через пять вошла рыжеволосая девушка и, стрельнув глазами, заметила машущего ей рукой Пашу.
– Валя, иди сюда, – позвал он.
И девушка, улыбнувшись, подошла к их столику.
– Я смотрю, кому-то из вас пары не хватает, – сказала она, продолжая улыбаться.
