– Ничего я не сошла с ума, – обиделась Оксана, – это не твоего любимого подозревают в убийстве, – слёзы брызнули из глаз Арефьевой, – а моего!
– Ладно, не плачь. – Настя приобняла подругу. – Когда он назначил тебе свидание и где?
– Через полчаса, я должна выйти со двора и ждать на остановке.
– Ночью?!
– Ну не днём же! И это совсем рядом!
– Я никуда тебя не пущу! Это безумие!
– Нет, я должна узнать, что он видел, и спасти Прокофия!
– Я уверена, что ничего он не видел и это какой-то подвох!
– Ерунда.
– Пойдём вместе, – решительно заявила Настя и стала одеваться.
– Нет, ты останешься дома! Он сказал, чтобы я была одна, иначе он не подойдёт.
– Значит, всё-таки он?
– Голос был мужской, – подтвердила Оксана.
– Оксаночка, я прошу тебя, не ходи, – взмолилась Настя, – чувствует моё сердце, не надо тебе туда ходить.
– Ерунда, не кликушествуй. Ложись спать, я скоро приду.
– Спать?! – всплеснула руками Анастасия и посмотрела на подругу, как на безумную. Ведь и впрямь, если бог хочет наказать человека, то он лишает его разума. А то, что собиралась сделать сейчас Оксана, никак нельзя было назвать разумным поступком. Однако Настя понимала, что переубеждать подругу бесполезно.
– Ты просто посиди или подожди меня на балконе, – сказала Оксана и заспешила к двери, уже на пороге она обернулась и погрозила пальцем: – И не вздумай звонить следователю. А то я тебя, паникёршу, знаю.
Дверь захлопнулась, и где-то внизу стих цокот Оксаниных каблучков. Настя медленно сползла на пол по стене и закрыла лицо руками.
Но уже через минуту она опомнилась, вскочила на ноги:
– Господи, что же я здесь сижу?! Бежать надо на остановку! – Она выскочила на лестничную площадку и бегом спустилась по лестнице.
Только выскочив из подъезда, она поняла, что на ней домашние тапочки.
– Ну и ладно, – махнула она рукой и заспешила к автобусной остановке за углом. Вскоре она увидела Оксану, стоящую у самой бровки, и прижалась спиной к дому, надеясь слиться с его стеной и стать незаметной. Видимо, это ей вполне удалось, так как даже бездомный пёсик, тщательно обнюхав её ноги, не заметил ничего интересного и потрусил мимо.
И в это мгновение Анастасия увидела автомобиль, буквально летящий по пустой дороге. Ещё до того, как он сделал зигзаг и устремился на Оксану, она закричала, и благодаря её нечеловеческому воплю, полному первобытного ужаса, Оксана успела отпрянуть. Но серый «Москвич» с заляпанными номерами всё-таки сумел задеть девушку, и она упала на асфальт.
– Оксана, Оксаночка! – кричала Настя на бегу.
Пробегая по газону, она споткнулась о корень карагача, вылезший из земли, одна тапка слетела с её ноги, но она этого даже не заметила. Упав на колени рядом с подругой, Настя пощупала пульс. Он слабо, но бился. Оксана была жива. Её лицо закрывали спутанные волосы, Настя попыталась их поправить и почувствовала сырость. Она подняла руку и увидела на ней кровь. Поспешно достав сотовый, она вызвала «Скорую» и полицию. Минут через пять, тихо подвывая от страха и одиночества, она вспомнила о визитке, которую дал Оксане следователь. Блестящий прямоугольничек долго валялся на тумбочке в прихожей, пока Настя по наитию не засунула его в свой кошелёк.
Дрожащими руками девушка набрала написанный на визитке номер. Долгое время никто не откликался, Настя уже хотела отключиться, как раздался сердитый заспанный голос:
– Какого чёрта кому-то не спится? Три часа ночи!
– Это я, Настя, – всхлипывая, проговорила она.
– Какая ещё Настя?!
– Царькова. Подруга Оксаны Арефьевой.
– Невесты Геликанова?
– Да…
– Что случилось?
– Оксану сбила машина. Я жду «Скорую».
– Где вы?
– На остановке возле её дома.
– Сейчас приеду, – сказал окончательно проснувшийся Наполеонов.
Он примчался на место происшествия одновременно со «Скорой» и полицией. Показал своё удостоверение старшему из прибывших.
Оксану положили на носилки и погрузили в машину. Настя и Наполеонов поехали с ней в больницу. Пока Арефьевой занимались медики, они сидели в коридоре.
– Как вы оказались ночью на остановке? – спросил следователь.
– Оксане по почте пришло странное бумажное письмо. – Настя всхлипнула.
– Что за письмо?
– Оно не от руки, не на компьютере, а из вырезанных откуда-то букв. Там сообщалось, что скоро Оксане сообщат важную информацию.
– Где это письмо?
– Наверное, дома у Оксаны.
– Что значит – наверное? – хмуро спросил Наполеонов.
– Ну, даже если Оксана его выбросила, то оно дома в ведре. Мы мусор вчера не выносили. Но, может быть, она его изорвала.
– Насколько я понимаю, в письме не назначалось свидание, так как же вы оказались на улице в три часа ночи?
– Он позвонил.
– Кто – он?
– Не знаю, какой-то мужчина. Он велел Оксане прийти на остановку.
– Это же надо совсем не иметь мозгов! – сорвался следователь.
Настя горестно вздохнула:
– Я уговаривала Оксану позвонить вам. Но она так переживает из-за Прокофия…
– Это не повод, чтобы делать глупости!
– Ради бога, не кричите, – попросила девушка, – мы же в больнице.
– Чёрт! – выругался Наполеонов.
– Оксана подумала, что этот человек что-то знает, что-то видел, – прошептала Настя.
– Если бы он что-то видел, то сообщил бы в полицию, – прошипел следователь.
– Не скажите, – Настя покачала головой, – многие не хотят связываться с полицией. Вот Оксана и подумала, что за деньги он ей расскажет всё, что знает. И это поможет Прокофию.
– Какая глупость, чёрт побери!
Настя кивнула.
– Вы вышли из дома вместе с Оксаной?
– Нет, она велела мне оставаться дома.
– ?
– Но я не выдержала и пошла вслед за ней.
– Где вы находились?
– Возле дома, который за газоном. Меня там не видно было. И вдруг я увидела автомобиль, он нёсся, как сумасшедший, и я закричала. Я видела, как Оксана дёрнулась, но он всё равно сшиб её и умчался.
– Вы что-нибудь можете сказать об этом автомобиле?
– Это был «Москвич».
– Вы уверены?
– Да, у меня маленький племянник помешан на машинах и так нас замучил, что мы выучили все марки автомобилей, ездящих по нашим дорогам.
