– Ишь какая… А чего тебе надобно?
– Поговорить с вами.
– А ты сама кто будешь?
– Детектив Мирослава Волгина.
– Дед, открой, – послышалось за дверью, – это полиция, пусти её.
– Пусти её, – передразнил дед, – а чего ей у нас делать, полиции этой, – но дверь всё-таки открыл.
Мирослава развернула своё удостоверение.
– Я без очков твою филькину грамоту не прочитаю, – проворчал дед и пошёл в глубь квартиры.
Мирослава, переступив порог, направилась за ним. Сзади щёлкнул замок закрывшейся двери. Волгина оглянулась и увидела мальчика пяти-шести лет.
– Привет, – обратилась она к нему, – как тебя зовут?
– Константин, – проговорил он с достоинством.
– А меня Мирослава.
– Ну, где ты там застряла? – раздался недовольный голос деда.
– Иду, иду, – быстро ответила Мирослава и поспешила в ту комнату, из которой донеслось ворчание Деда Пыхто. Он сидел на табуретке посреди большой, шикарно обставленной комнаты и курил трубку.
Мирослава опешила, но мальчик пришёл ей на помощь:
– Это дедов трон, а вы проходите и садитесь на кресло.
Волгина так и сделала и приступила к делу:
– Вы, наверно знаете, что убит живший в доме напротив Четвертков.
– Не сказать, чтобы я его знал, – проскрипел дед.
– Ну, это и не важно. На следующий день после убийства вы с Костей, с Константином, – быстро поправилась она, – гуляли во дворе. И примерно в десять вечера из дома напротив вышла блондинка, которая должна была пересечь двор, чтобы выйти на дорогу.
– Она его не пересекала, – сказал дед.
– Так вы видели девушку в это время?
– Я старый, но не слепой.
– Так, она вышла из подъезда и, как вы говорите, не стала пересекать двор, а что она сделала?
– Села в машину, что стояла у третьего подъезда.
– Номер вы не запомнили?
– Эка загнула, – усмехнулся дед.
– А марку?
– Не разбираюсь я в них, – осерчал дед, – они весь двор загадили, понабьются тут, не пройти, не проехать.
– А цвет?
– Чёрт его разберёт! Уже темнеть начало!
– Это была «Лада Калина» жёлтого цвета, – проговорил внук.
– Спасибо тебе, Константин. – Мирослава улыбнулась мальчику и поднялась с кресла.
– А номер вас уже не интересует? – хитро прищурился Костя.
– Ты хочешь сказать, что запомнил номер? – не поверила своим ушам Волгина.
– Конечно, запомнил, – ответил он важно и продиктовал номер «Лады».
– Ты уверен?!
– Можете не сомневаться, – ответил он по-взрослому.
Поблагодарив мальчика, Мирослава направилась к выходу. Но у двери она замешкалась и спросила:
– А как тебе это удалось, если не секрет?
– Никакого секрета. Просто мы с папой играем в такую игру: я должен запоминать все номера – машин, телефонов и так далее.
– А зачем?
– Чтобы память развить, – пояснил он снисходительно.
– Ты хочешь стать математиком?
– Нет, разведчиком.
– Можно я пожму твою руку? – спросила она.
– Можно. – И он с достоинством протянул ей свою маленькую, но уверенную ручку.
– Спасибо тебе, Константин.
Когда мальчик закрывал за ней дверь, до слуха Мирославы доносилось пыхтение и недовольное ворчание Деда Пыхто.
«Удивительно, – подумала Мирослава, – в наше время ребёнок хочет стать не бизнесменом, менеджером, банкиром, а разведчиком».
Сев в машину, она набрала номер сотового Наполеонова.
– Шур, пробей номер, – попросила она, когда тот отозвался.
– Чей он?
– Предположительно это номер машины, на которой уехала неизвестная, навестившая квартиру Четверткова на следующий день после его убийства.
– Понятно. А марка известна?
– По словам свидетеля, это «Лада Калина» жёлтого цвета.
– И кто свидетель?
– Подробности расскажу вечером, – ответила Мирослава и отключилась.
– Нет, ну просто звонят, как в бюро добрых услуг, – пробурчал Наполеонов, услышав короткие гудки.
Вздохнув, он поднялся со стула и решил, что самое время отправляться в больницу и поговорить с Оксаной Арефьевой. Никто не стал чинить следователю препятствий, и он прошёл в палату.
По просьбе полиции, девушка лежала в палате одна. Рядом находился пост медсестры, где вальяжно расположился и полицейский в штатском. Увидев Наполеонова, он вскочил.
– Сиди, сиди, – быстро проговорил тот, – и вообще ты должен делать вид, что мы не знакомы.
Тот кивнул и опустился на прежнее место.
Наполеонов заглянул в палату и увидел рядом с лежащей Оксаной Настю. Девушка сразу вскочила со стула.
– Я отпросилась на работе, – проговорила она, – не оставлять же её одну. – Наполеонов кивнул, и Настя спросила: – Мне выйти, да?
– Минут на тридцать-сорок, – отозвался следователь.
Когда дверь за Настей закрылась, Наполеонов подошёл к постели Оксаны и сел на стул.
– Здравствуйте, Оксана Сергеевна, – бодро проговорил он.
– Здравствуйте, – прошелестела в ответ девушка.
– Как самочувствие?
– Лучше.
– Хорошо, что лучше. Надеюсь, что самодеятельностью заниматься охота отпала? – спросил он строго.
– Отпала, – улыбнулась она с трудом одними губами.
– Меня это радует. Теперь ответьте на мои вопросы.
Она кивнула.
– Вам знаком голос человека, назначившего вам встречу?
– Нет.
– Вы уверены?
– Я его услышала в первый раз.
– Почему вы решили, не предупредив полицию, отправиться на свидание?
– Я думала, что он скажет нечто такое, что могло бы оправдать Прокофия.
– Вы такая большая, – проговорил Наполеонов, стараясь придать голосу отеческую теплоту, – и такая наивная.
– Я никак не могла предположить, что он захочет меня убить. Я думала, заплачу ему, и он скажет.
– Скорее всего, говорить ему было нечего.
Из глаз девушки скатились две крупные слезинки.
– Ну-ну. – Следователь осторожно погладил её руку. Подождал, пока она успокоится, и спросил: – А у вас никаких предположений нет, кто бы мог желать вам зла?
