«Нужно закрыть окна», – подумала она и бросилась их закрывать. Потом не шевелясь сидела на табуретке в прихожей. Ей казалось, что время тянется как резина и нет ему конца и края.
Тем временем на другой стороне улицы остановились две машины – белая «Лада Калина» и чёрный «БМВ». Из автомобилей выскочили двое мужчин и побежали во двор.
Когда Оксана услышала звонок в дверь, она чуть не упала с табуретки, её трясло от страха, она подкралась к глазку и посмотрела в него. Перед дверью стоял следователь Наполеонов. А за ним ещё один высокий широкоплечий блондин.
– Александр Романович! – закричала Настя, распахнула дверь и бросилась на шею Наполеонову, чуть не уронив его на площадке.
– Тихо, тихо, – забормотал он, тщетно пытаясь отцепить от себя девушку.
На помощь ему пришёл Морис Миндаугас. Он буквально внёс их обоих в квартиру и, осмотрев замки, закрыл их. Наполеонову наконец-то удалось расцепить руки девушки. Он посмотрел на её посеревшее лицо, взял под локоть, провёл в зал, посадил на диван, укутал пледом и заставил рассказать всё заново. Она путалась, голос её дрожал, взгляд всё ещё оставался испуганным.
– Ну-ну, – сказал Наполеонов, – всё будет хорошо.
Потом он кивнул Миндаугасу, и они вышли на кухню.
– Не думаю, что это убийца Четверткова, – сказал Морис.
– Я тоже так не думаю, почерк мелкого шантажиста, какая-то опустившая личность решила поживиться за счёт беззащитной девушки.
– Но он неплохо осведомлён…
– Вероятно, один из непроявленных родственников Четверткова, какая-то седьмая вода…
– Видимо, он не так давно общался с погибшим.
– И даже оставил у него свою куртку, – задумчиво кивнул Наполеонов.
Настя белая, как простыня, сжавшись, сидела на диване. Она буквально подпрыгнула, когда зазвонили в дверь – два коротких и один длинный звонок.
– Это он, – прошептала она непослушными губами.
– Идите открывайте, – сказал Шура, – и ничего не бойтесь. – Он ободряюще улыбнулся ей.
От его улыбки девушка почувствовала себя увереннее. Она подошла к двери и спросила:
– Кто там?
– Тот, кого ждёшь, – ответили ей.
Она открыла дверь.
Расхристанный детина с мутным взглядом и наглой улыбкой ввалился в прихожую.
– Деньги давай, – рявкнул он.
– Вы обещали информацию, – пискнула Настя.
– Ща, будет тебе информация. – Он протянул руку, намереваясь схватить девушку за шкирку, как щенка, но не успел.
Морис Миндаугас заломил ему обе руки назад с такой силой, что пришедший завопил от боли. И тотчас Наполеонов защёлкнул на его запястьях наручники. Потом его бесцеремонно протащили в комнату и посадили на табуретку под ослепительный свет люстры.
– Имя, фамилия, – спросил Наполеонов.
– Это нарушение прав человека! – завопил мужчина и попытался вскочить с табурета.
– Сидеть! – рявкнул Морис и сделал шаг к шантажисту.
Тот сразу сник и замер на своём месте.
– Имя, фамилия, – повторил Наполеонов.
– Четвертков Юрий Егорович.
– Кем приходитесь Четверткову Людовику Сергеевичу?
– Серёга, батя Людовика, мой родной брат.
– Значит, дядя? – уточнил следователь.
– Ну.
– Вы жили в Тюмени?
– Там родился. В восемнадцать лет ушёл служить на флот, потом пахал в Днепропетровске на заводе, потом поехал в Норильск, там работал четыре года, потом в Крыму в совхозе рыбаком, потом… Короче, помотало меня по жизни. В итоге остался без средств. Сунулся к племяннице, так она меня на порог не пустила. Я окольными путями узнал, где Людовик, и приехал сюда. Племяш меня пожалел. Время от времени разрешал переночевать у него, помыться, подлечиться. А эта гнида, – он кинул испепеляющий взгляд на Настю, застывшую в углу комнаты, – убила его!
– Давно колешься? – спросил Наполеонов.
– Что? Да я! – Мужчина начал подниматься с табурета, но, бросив взгляд в сторону Мориса, опять сник. – Болею я.
– В тюрьме подлечат, – сказал Наполеонов.
– За что в тюрьму? Что я сделал?!
– Можно сказать, что ничего. Сбил девушку, которая теперь находится в больнице в тяжёлом состоянии.
– А, по-моему, она здоровее всех, – нагло оскалился мужик.
– Это её подруга, гражданин Четвертков, которую вы тоже собирались изувечить.
– Ничего я не собирался! У вас нет доказательств!
– На записке есть отпечатки, которые, я уверен, оставили вы.
– Я не писал записку!
– Не писали, просто наклеили буквы, и тем не менее.
Четвертков уставился на следователя тяжёлым взглядом.
– Вы не имеете права, – просипел он.
– Всё мы имеем, – вздохнул Наполеонов, достал сотовый и вызвал оперативников.
– Я арестован? – Лицо мужчины посерело.
– Можно сказать и так.
– Что вы мне предъявляете?!
– Шантаж, покушение на убийство и вооружённое нападение.
– Не было никакого вооружённого нападения!
– А нож в правом кармане? – спросил следователь, бросив взгляд на оттопыренный карман куртки незваного гостя.
– Это просто так, я его всегда с собой ношу! И ту девушку, как её… Оксану, я убивать не хотел! Только попугать! Она же выходит замуж за обеспеченного человека, я и решил пощипать её. – Голос Четверткова задрожал.
– Зачем же вы её сбили?!
– Не хотел я! Так вышло!
– Откуда вы узнали про Оксану Арефьеву?
– Просто узнал! Ехали мы с Людовиком в машине, остановились возле магазина, а он не выходит. Я его спрашиваю: «Ты чего, племяш?» А он говорит: «Вон Оксана Арефьева, моя бывшая». Я поглядел и увидел её. Людовик и сказал, что она замуж выходит за богатого, и кивнул на дом напротив. Говорит, вот там она живёт.
– Откуда ваш племянник почерпнул информацию о том, что бывшая девушка собралась замуж, ведь они давно расстались?
– А я почём знаю?! – зло ответил Четвертков.
– У вашего племянника была новая девушка?
– Вроде как была. Но он меня с ней не знакомил. Не хотел, так сказать, афишировать наши родственные связи, – ухмыльнулся Четвертков.
– Да уж, такого родственничка девушкам не показывают, – согласился Наполеонов.
– Вы не имеете права оскорблять меня! Я требую адвоката!
– Будет тебе адвокат, – зловеще пообещал Миндаугас.
И Четвертков так дёрнулся от него, что свалился с табуретки. Морис взял его за шкирку и водрузил на место.
