– Да, всего несколько дней.
– Мне кажется, я видел вас на пляже…
– Вполне возможно, – улыбнулась она, – я бываю там каждый день.
– Я тоже, – проговорил он и спросил: – Вы здесь одна?
– Как сказать… – улыбнулась она неопределённо и предложила: – Потанцуем?
– Я, вообще-то… – замялся он.
– Ждёте девушку? – Их глаза встретились.
Он кивнул:
– В общем, да.
– Но её же пока нет, а потанцевать с другой не преступление.
Он облизал губы.
– Да, конечно, потанцуем.
Танец был медленный, что способствовало сближению. Руки Мирославы обвивали шею парня, её дыхание было совсем близко, а серо-зелёные глаза так сияли, что, казалось, были освещены каким-то внутренним светом.
– Меня зовут Мирослава, а вас?
– Вадим.
– Романтично…
– Правда?
– Ну да, помните Лермонтова?
Он хотел сказать, что проходили в школе, но вовремя опомнился и кивнул. Музыка закончилась, а ему не хотелось, чтобы она уходила.
Точно угадав его мысли, Мирослава предложила:
– Давайте я вам погадаю.
– А вы умеете?
– Ну, ещё бы. – Загадочная улыбка скользнула по её губам, она взяла его правую руку и перевернула ладонью вверх.
У Вадима почему-то сладко заныло сердце, и он представил эту девушку на месте Ирины. Тотчас опомнился, обозвал себя дураком, но руки не отнял и стоял к ней так близко, что ощущал головокружительный аромат её русых волос.
А она точно и не чувствовала его трепета и возбуждения. Лёгкая улыбка по-прежнему мерцала у нее на губах, как солнечный блик. Левой рукой она держала его руку, а указательным пальцем правой водила по линиям на его ладони. Вадим невольно подумал о том, что ещё никто и никогда не дарил ему такой изысканной ласки. И, сам того не осознавая, молил все небесные и земные силы, чтобы это длилось как можно дольше.
Нина Фёдоровна Пшонка встретила на рынке Ирину и, не удержавшись, шепнула девушке, что ею интересуется местная полиция, а из её родного города приехала детектив, – и она коротко описала ей Мирославу.
Ирина, забыв поблагодарить сердобольную женщину, сломя голову кинулась в ресторанчик, где назначил ей встречу Вадим, чтобы увести его оттуда и затаиться хотя бы на время. Войдя в зал, залитый разноцветными оттенками лёгкого тумана, она остановилась, чтобы отдышаться, и увидела, что Вадим стоит, почти обнявшись, с девушкой, удивительно похожей на ту, чье описание дала Нина Фёдоровна.
– Вадим! – Она подбежала к нему и оттащила его от девушки.
– Ты чего?! – спросил он недовольно.
– Ну, вот и ваша подруга пришла, – улыбнулась Мирослава ласково, – придётся продолжить наше занимательное действо в другой раз, пока. – Она повернулась и направилась к выходу.
Вадим, как зачарованный, смотрел ей вслед, пока Ирина не начала остервенело дёргать его за руку.
– Какая шлея тебе попала под хвост? – спросил он сердито, вырывая свою руку.
– Идиот! – воскликнула Ирина – Это детектив!
– Детектив? Красивая… И, кажется, в её лексиконе нет слова «идиот», – проговорил он и пошёл прочь.
– Вадик, подожди! – Она сумела догнать его только возле самой калитки.
Дома они бурно поссорились. Сбивчивый рассказ Ирины только усугубил ситуацию.
– Если это так, как сказала Пшонка, то объясни, почему тобой интересуется полиция? – разозлился он.
– Я не знаю, – испуганно пролепетала девушка.
– То есть как?! – вопрошал он на повышенных тонах.
– Ты должен сказать, что я никуда не уезжала, – попросила она.
– Но ты уезжала!
– Я же объясняла тебе! Ты должен подтвердить, что я неотлучно находилась при тебе. Пожалуйста! – Она трагически заломила руки.
– Мне не нужны неприятности! – отрезал он.
– Козёл! Козёл! – взвизгнула она и затопала ногами.
– Выметайся! – Его взметнувшаяся рука резко указала на дверь.
Ирина схватила чемодан, запихала в него кое-как свои вещи и как ошпаренная выскочила из дома теперь уже бывшего возлюбленного. Тактика Мирославы сработала – навряд ли Лавренёв станет теперь подтверждать алиби Римашевской. Он уже жалел, что его угораздило связаться с этой истеричкой. Но ведь поначалу она показалась ему такой милой и… доступной.
Вечером Денис пригласил детектива прогуляться, и Мирослава охотно согласилась.
Стоя возле парапета набережной, Полтавченко лениво проговорил:
– Пшонка сообщила, что её квартирантка вернулась с чемоданом и вся зарёванная. Нина Фёдоровна сказала, что она ей ничего не объяснила, только рыдала и повторяла: «Козёл, козёл».
– Понятно.
– Ваша спецоперация? – спросил он, пряча улыбку в уголке рта.
– Можно сказать и так, – с притворным покаянием вздохнула Мирослава.
– А я заслуживаю награды? – лукаво спросил он.
– Смотря какой…
– Например, поцелуя.
Она повернулась и поцеловала его в тот самый уголок, в котором он прятал улыбку.
– Понятно… – обронил Полтавченко.
Минуту спустя он спросил:
– Можно задать личный вопрос?
– Задавайте.
– У вас есть любимый человек?
– И не один, – попыталась отшутиться она.
– Нет, не тётя там, брат и так далее, а парень? – уточнил он настырно.
– Есть, – не краснея, солгала она.
– Это Шура?
– Нет, Шура мне как брат.
– Понятно. Он красивый?
– Кто? Шура? – рассмеялась она. – Он обворожительный!
– Не Шура, а ваш парень, – обиделся Полтавченко.
– Денис, не сердитесь. – Она дотронулась до его руки.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, – проговорил он упрямо.
– А должна? – Она посмотрела ему прямо в разноцветные глаза.
– Может быть, и нет, – нехотя отступил он.
– Да, он красивый, – сказала Мирослава и неожиданно для себя подумала о Морисе Миндаугасе, – очень.
– Спасибо.
– За что?! – удивилась Мирослава.
– За честность, – отчеканил он.
Она улыбнулась и взяла его под руку.
– Пойдёмте куда-нибудь поедим, а то я что-то проголодалась.
Он запустил руку в свой чуб и проговорил растерянно:
– Вообще-то мама велела привести вас к семи часам на ужин. Она там что-то затевает…
