– Точно, – согласился он.
– О событиях, которые должны вот-вот произойти в их жизни.
Разумовский уставился на Мирославу:
– Что вы имеете в виду?
– Увидев бывшую пассию друга, вы обмолвились, что Прокофий женится?
– Да, я так и сказал: «Ирка, кстати, Прокофий женится на моей сотруднице».
«Ей-то это точно было некстати», – подумала Мирослава. А вслух спросила:
– И что же Римашевская?
– Вроде бы удивилась и обронила: «Вот как…»
– И больше ничего?
– Она стояла и молчала, а я добавил: «Никто не ожидал от Прокофия. Они с Оксаной кажутся абсолютно не совместимыми. Тогда она и спросила: «А она красивая?»
– Кто, Оксана?
Она кивнула.
– Да нет, обычная.
Она спросила:
– А разве Оксана с Лёней Степановым рассталась?
Я удивился и спросил:
– С каким ещё Лёней Степановым? Не было такого, был Людовик Четвертков, но они давно расстались».
– А она?
– Сказала, что, наверное, перепутала что-то.
– И что потом?
– Ничего, подошла моя очередь, я расплатился и ушёл.
– А после этого вы ещё встречали Римашевскую?
– Нет, после этого я её не видел.
– Ну, что ж, спасибо. Я могу поговорить с вашей секретаршей?
– Да сколько угодно! Только при чём тут она? А впрочем, делайте, что хотите! – Он махнул рукой. – Тут Вася звонил, брат Прокофия, и просил, как он выразился, не чинить препятствий следствию. Это ведь он вас нанял? – И, не дожидаясь ответа, добавил: – Так что я не чиню вам препятствий, – и как-то горько улыбнулся.
Мирослава, не говоря больше ни слова, вышла в приёмную и обратилась к секретарше:
– Я хотела бы с вами побеседовать.
Девушка покосилась на дверь кабинета начальника.
– Иван Сергеевич разрешил, – успокоила её Мирослава, – можете сами у него спросить.
– Нет, зачем же, я верю вам, – неожиданно смутилась девушка, – я знаю, что Василий Афанасьевич звонил и просил… помочь…
– В смысле, не чинить препятствий следствию? – улыбнулась Мирослава.
– Что? Ну да…
– Вот и прекрасно, где мы можем поговорить?
– У меня обед через полчаса, мы могли бы посидеть в кафешке напротив, а то тут неудобно, – проговорила она просительным тоном.
– В кафешке так в кафешке, – легко согласилась Мирослава, – в таком случае я подожду вас внизу.
Девушка быстро закивала. Мирослава спустилась вниз, достала сотовый и набрала номер агентства. Миндаугас откликнулся моментально.
– Морис, солнышко, у меня для тебя задание.
– Слушаю.
Мирослава коротко и чётко проинструктировала его.
– Всё понял? – спросила она.
– Всё.
– Позвонишь мне потом.
– Хорошо.
* * *
Морис отправился в сад, собрал с грядки букет из ландышей, потом добавил несколько веток фиолетовой и нежно-лиловой сирени, вывел из гаража «БМВ» и укатил в город.
Остановившись возле рынка, он накупил фруктов, а в одном из магазинов прихватил соки. В справочной городской больницы он узнал, в какой палате лежит Оксана Арефьева. Его появление вызвало в отделении легкий фурор. Младший медицинский персонал пришёл в замешательство и сразу пропустил Миндаугаса в палату.
Правда, одна из санитарок умудрилась оттереть Мориса своим дородным телом и протиснуться в палату вместе с ним.
– Оксанка, – закричала она, – тут к тебе такая шикарная мужская особь! Умереть не встать!
– Спасибо, Лена, – тихо отозвалась Арефьева.
– Я что, – добродушно пробасила та, – смотри, не упусти своего счастья. – Она одарила вошедшего Миндаугаса кокетливым взглядом и, покачивая наливными бёдрами, гордо удалилась.
– Здравствуйте, – сказал Морис, – я сотрудник частного детективного агентства «Мирослава», нас нанял брат вашего жениха Василий Афанасьевич Геликанов. Вот моё удостоверение. – Он протянул ей документ.
– Документ не нужно, – улыбнулась она, – Вася о вас говорил, – и добавила, невольно смущаясь под его пристальным взглядом: – В смысле, об агентстве.
«Лена права, – подумала Оксана, краснея, – мужская особь и впрямь шикарная».
Миндаугас, заметив смущение девушки, дружелюбно улыбнулся, в его планы вовсе не входило смущать её.
– Мне нужно поговорить с вами, – сказал он, вытаскивая из сумки фрукты и соки.
– Ой, зачем так много! – запротестовала испуганно девушка. – Мне и Настя приносит, и Вася. Иван заходит тоже с сумками, и девчонки забегают.
– Я сейчас, – сказал Морис. Он выглянул из палаты и, увидев притулившуюся поблизости санитарку, обратился к ней: – Леночка, вы не подскажете, где можно фрукты вымыть?
– Обалдеть! – восторженно прокомментировала она. – Леночка.
И тут же напустила на себя строгий вид.
– Фрукты нужно мыть дома и приносить больным уж чистые.
Морис улыбаясь, пожал плечами:
– Извините, Леночка, так получилось. Я ведь к вам сразу с рынка.
– Не, ну красавчик, писаный красавчик! – произнесла она, любуясь им. – Ладно, давай помою.
Он протянул ей пакет с фруктами и добавил, лаская девушку взглядом:
– И вазу надо для цветов.
– Вазу? – ахнула она. – Ну обалдел совсем! – И пошла по коридору, покачивая бёдрами. Потом повернулась к нему, подмигнула и улыбнулась. Через миг она скрылась за углом, и он услышал её весёлый бас: – Девки, там такой мужик к больной пришёл в семнадцатую палату, Ален Делон нервно курит в сторонке.
– Такой старый? – фыркнул кто-то.
Лена заржала, как молодая лошадка, и ответила:
– Дурочка! Когда он молодой был. Идите, поглядите, пока он тут, потом внукам рассказывать будете.
Услышав цоканье каблучков, Морис поспешил скрыться в палате. Дверь в неё несколько раз открывалась и закрывалась, но Миндаугас сидел к ней спиной и разглядеть его любопытствующим не удавалось. Наконец появилась Лена. Миндаугас взял у неё пакет с мытыми фруктами и, сердечно поблагодарив, вручил девушке огромное наливное яблоко и ярко-оранжевый апельсин.
Она присела, и он испуганно подумал, не собралась ли она плясать вприсядку, и только чуть позже сообразил, что это был книксен. За неимением кисейных юбок, Лена изо всех сил тянула в стороны полы своего короткого халата, того и гляди пуговицы, не выдержав напора, разлетятся в разные стороны. Морису невольно вспомнилась Проня Прокоповна из «За двумя зайцами», и он с трудом удержался от смеха.
