– Это ещё не всё! – заявила санитарка озадаченному Морису и, исчезнув на пару минут, вернулась с трёхлитровой банкой, наполненной водой. – Это тебе ваза, красавчик. Подойдёт?
– Подойдёт, большое вам спасибо! – Он улыбнулся ей свой завораживающей улыбкой. – Просто и не знаю, что бы я без вас делал.
– Да ладно, – растроганно пробасила она, – пойду я.
– Вы хотели меня о чём-то спросить? – улыбнулась Оксана, с интересом наблюдавшая за разыгравшимся в её палате представлением.
– Ах да, я под таким впечатлением, что все русские слова растерял.
Они весело рассмеялись. Этот совместный смех успокоил и раскрепостил девушку.
– Оксана, скажите, пожалуйста, кто-нибудь на работе знал о ваших отношениях с Четвертковым?
– Иван знал. Мой начальник Разумовский. Они с Прокофием друзья.
– А ещё кто?
– Секретарь Раиса Володарская знала.
– А ещё?
– Больше, наверное, никто…
– Вы не приглашали Четверткова на ваши праздничные мероприятия, допустим, в честь Нового года?
– Нет, – она покачала головой.
– Но, наверное, он заходил за вами, встречал после работы? Я имею в виду то время, когда он был вашим парнем.
– Это было всего несколько раз, и вряд ли кто-то обратил на него внимание.
– На Людовика?
Оксана кивнула. Помолчав, она добавила:
– Это вас бы непременно заметили, а Людовик в глаза не бросался.
– Скажите, у вашего секретаря есть подруги?
– У Раи? – удивилась его вопросу Оксана.
Морис кивнул.
– Я не очень с ней близка и не в курсе её личной жизни, – осторожно проговорила девушка. – Знаю только одну её подругу – Аню. Она работает в парикмахерской «Городской стриж», что за два квартала от нашего офиса, и многие девчонки бегают к ней. Она замечательно управляется с нашими головами и берёт недорого.
– А фамилию вы её знаете?
– Анину? Конечно, Анна Матвиенко.
– Большое вам спасибо, Оксана, за информацию, поправляйтесь поскорее. – Морис пожал ей руку и поднялся со стула.
– Вы думаете, что убийцу найдут и Прокофия отпустят? – тихо спросила она и непрошеные слёзы блеснули в её глазах.
– Я в этом уверен, – ответил он, ободряюще кивнул ей и скрылся за дверью.
По коридору Морис прошёл под прицелами весёлых, оценивающих, восторженных, задорных, скептических и доброжелательных девичьих глаз.
– Вот бы его к нам положить, – пискнула невысокая сероглазая девчонка с курносым носиком, – я бы сама день и ночь за ним ухаживала.
Ответом ей был дружный смех. Оказавшись в вестибюле, Морис облегчённо перевёл дыхание.
Забравшись в салон автомобиля, он сразу позвонил Мирославе и передал ей свой разговор с Оксаной, опустив все остальные пикантные подробности.
– Спасибо, Морис.
Он не удержался и спросил:
– Когда ждать вас дома?
– Постараюсь управиться побыстрее, – ответила она и отключилась.
* * *
Тем временем по лестнице сбежала секретарь Разумовского Раиса Володарская.
– Ну, вот и я, – сказала она, приблизившись к Мирославе, – пойдёмте?
– Пойдёмте.
Минут через десять они уже удобно расположились за столиком небольшого кафе.
– Здесь чудесные блинчики с творогом, – сказала Раиса, – будете?
– Буду.
Они заказали блинчики и какао. Мирослава осторожно сделала глоток, потом ещё один.
Раиса посмотрела на неё с невольной улыбкой и сказала:
– Не бойтесь, здесь всё съедобно. На себе не за один год проверено.
– Вы часто здесь обедаете? – спросила Мирослава.
– Почти всегда. Далеко идти не хочется, только время терять. Когда погода хорошая, я лучше после кафе до скверика прогуляюсь. А когда плохая, сижу здесь и не торопясь пью какао или кофе.
– Понятно. – Мирослава внимательно посмотрела на девушку: – Рая, у меня к вам серьёзный разговор.
– Я уже об этом догадалась, – вздохнула девушка.
– Скажите, вам знакома эта особа? – Мирослава выложила на столик несколько снимков Ирины Римашевской, которые она сделала в Светлогорске.
– Да, – ответила Рая, – это Оля, бывшая девушка Людовика Четверткова.
– Вы ничего не путаете? – скрывая удивление, спросила Мирослава.
– Нет.
– А как вы с ней познакомились?
– Она подошла ко мне в этом же кафе… – Рая сжала руки.
– И что?
– И всё рассказала.
– Что – всё?
– Как она любила Людовика, как всю себя отдавала ему, а он бросил её ради Оксаны. Мне стало её так жалко, и я сказала, что её Людовик снова свободен. Оксанка его давно бросила и скоро выходит замуж за другого.
– И что она?
– Не поверила мне. Стала говорить, что этого не может быть! Я говорю, как же не может, когда у Геликанова мальчишник в ресторане «У мамочки».
– И сказали, когда именно?
– Не помню, – призналась Раиса.
– Как на это прореагировала ваша новая знакомая?
– Она заплакала. А я посоветовала ей поехать к Людовику. Тому небось тоже было не сладко.
– И она сказала, что поедет к нему?
– Нет, то есть она ездила по его старому адресу, а его там уже нет. А новый она не знает. Ну, я ей и дала его.
– Откуда вы знаете адрес Четверткова?
– Так после корпоратива Иван нас домой подвозил. Оксана тогда встречалась с Людовиком, ну и ночевать к нему отправилась. Когда она из машины выходила, Иван спросил: «Может, он спит?» А Оксана ответила, что нет, у Людовика окна светятся, и показала на них. Там и горело-то во всём доме два окна. Я запомнила, потом этой Ольге объяснила расположение окон.
Увидев помрачневшее лицо детектива, Рая спросила:
– Не надо было, да?
– Не надо, – вздохнула Мирослава.
– Так я помочь хотела, – оправдываясь, выпалила Рая.
– Благими намерениями, – начала было Мирослава, но продолжать не стала.
Она заметила, как переменилась в лице Володарская, наверно, догадавшись о своей невольной причастности к случившемуся.
– Я не хотела ничего такого, – всхлипнула тихо Раиса.
– Знаю, что не хотели. Но теперь слезами не поможешь.
– Пойду заявление писать, – вздохнула девушка, вставая.
