Трубку взял Морис.
– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – произнёс он.
– Это я, Шура, привет! Слава далеко?
– В саду, кажется, читает книгу. Позвать?
– Не надо, я сейчас подъеду к вам.
– Приезжай.
– А что у тебя на ужин? – живо поинтересовался Наполеонов.
– Приедешь, увидишь, – как всегда загадочно, отозвался Морис и положил трубку.
– Нет, у этих прибалтов вместо крови прохладная морская водица, – фыркнул Шура, ничуть не обидевшись.
Если с Мирославой Волгиной и её двоюродным братом Виктором Романенко Шура был знаком с двух лет, то Морис появился в его жизни не так уж давно.
Надо признать, что Наполеонов был необычайно удивлён, когда увидел высокого голубоглазого блондина в первый раз. Сначала он подумал, что это новый любовник его подруги. В то же время он знал, что Мирослава никогда не приводит своих парней домой. Такое у неё было правило.
И вскоре выяснилось, что Мориса она взяла не в любовники, а секретарём в своё детективное агентство. Ну, что ж, взяла, и ладно…
Приятной неожиданностью оказалось хобби парня из Литвы – кулинария. Морис Миндаугас любил готовить, а Шура обожал вкусно поесть, поэтому они довольно быстро подружились.
Наполеонов незаметно для себя добрался до коттеджного посёлка, подъехал к дому подруги детства, дотронулся до звонка. Ворота открылись, и он въехал вовнутрь, поставил машину в гараж.
Лучи заходящего солнца мерцали в сладком томлении на увлажнённых росой лепестках яблонь. Пахло нарциссами, которые так любила Мирослава. Шура постоял, немного наслаждаясь красотой весеннего сада. Морис его не торопил…
Через каких-нибудь полчаса они сидели втроём на кухне, пили чай с пирогами и беседовали. Шура уже успел поделиться с Мирославой своими сомнениями.
– Значит, ты думаешь, что Геликанов говорит правду? – решила уточнить Мирослава.
– Есть у меня такое предположение, – кивнул Наполеонов.
– Чем обоснуешь?
– Понимаешь, Четверткову нанесли удар ножом сзади в шею. Но с Прокофием они не могли быть близко знакомы. И прийти к нему Четвертков мог бы только для выяснения отношений.
Мирослава кивнула.
– В таком случае разве он позволил бы зайти себе за спину человеку, с которым пришёл ссориться? Нет, убить его таким образом мог только тот, кому он доверял.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась Волгина.
– И потом мне не даёт покоя попавшаяся на глаза Петровичу девица…
– Возможно, это новая подружка Четверткова. Она же не знала, что его убили, – предположил Морис.
– Возможно. Но подружки обычно сначала звонят. Его сотовый телефон у нас и никто, кроме работодателя, ему не звонил.
– У него мог быть ещё один телефон с не зарегистрированной симкой для личных звонков.
Наполеонов пожал плечами.
– А как его характеризует работодатель? – спросила Мирослава.
– Сказал, что от работы парень не отлынивал. Любил деньги. Но кто их в наше время не любит, – философски заметил Шура.
Мирослава согласно кивнула.
– И в то же время, – задумчиво проговорил Наполеонов, – экспертиза против Геликанова.
– То есть?! – в один голос спросили детективы.
– Четвертков был убит или в присутствии Геликанова, или за несколько минут до его прихода. И ключи, как утверждает сам Геликанов, он никому не давал, а замок открыт родными ключами.
– Никаких царапин?
Шура покачал головой.
– Ты сказал, что после мальчишника Геликанова привезли на такси.
– Да.
– А таксиста опросили? Может, он что-то заметил.
– Нет, только котов упомянул.
– Каких котов? – заинтересовалась Мирослава.
– Да ерунда, эта пара котов выскочила из подворотни. Наверное, у них там были шуры-муры.
– Скорее всего, но отчего им выскакивать оттуда ночью и бросаться под колёса?
– Их об этом, к сожалению, не расспросить, как и Януария, который всё видел, но рассказать ничего не может, – вздохнул следователь.
– С Януарием всё понятно. Но всё-таки, если коты откуда-то выбегают, значит, их кто-то спугнул.
– Ну, предположим…
– Ночь… тишина… Таксист не слышал шагов? Если там кто-то был, то он должен был спешить.
– Скорее всего, таксист не прислушивался. А этот кто-то мог быть праздношатающимся гулякой.
– Мог, – согласилась Мирослава, – однако нельзя исключать, что это был весьма ловкий убийца, расправившийся с Четвертковым.
– Что теперь, ловить котов и учить их говорить по-русски?! – хмыкнул Шура.
– Для начала внимательно осмотреть подворотню.
– Осмотрим. А ты не хочешь подключиться? – спросил с затаённой надеждой Шура.
– К чему?!
– Не прикидывайся, к расследованию.
– Неофициально?
– Естественно.
– Шура, я работаю за гонорар. Полиция будет мне платить?
– Щас!
– Тогда извини.
– Будет тебе гонорар. Я уговорю брата Геликанова, и он заплатит.
– Как же ты собираешься его уговорить? – усмехнулась Мирослава.
– Мои проблемы.
– Почему бы полиции самой…
– Потому что на мне дел, как на помойном коте блох.
Видя, что Мирослава не проявляет особой заинтересованности, Шура продолжил:
– Дело мы, конечно, раскроем, но это может занять немало времени. А ты можешь ускорить процесс. Насколько я понимаю, клиента у вас сейчас нет, так чего бить баклуши?! Возьмётесь?
– Возможно, – ответила Волгина неопределённо.
– Вот и чудесно, – обрадовался Шура, – завтра пришлю к вам Василия Геликанова. Можно мне ещё пирога с капустой?
Морис молча отрезал солидный кусок и переложил его Шуре на тарелку. Так же молча долил ему чая.
– Миндаугас! Тебе надо ресторан открывать! Чего талант закапывать в землю, прозябая в каком-то детективном агентстве, – проговорил Шура с полным ртом.
– Я не думаю, что мой талант пропадает, – улыбнулся Морис. – А по образованию, если ты помнишь, я юрист…
– Помню, помню, – покивал Шура, приглядываясь теперь к пирогу с яблоками.
Морис не стал дожидаться просьбы Шуры и отрезал увесистый кусок.
– Ой, я, кажется, объелся, – вздохнул Шура через полчаса, – отнесите меня на веранду.
– Сам дойдёшь, – усмехнулась Мирослава.
