При этом становится ясен механизм роста потребления при катастрофическом упадке производительных сил: этот эффект возникает при перераспределении фондов развития в потребительские фонды, но он всегда носит КРАТКОВРЕМЕННЫЙ характер. И это фундаментальная причина, по которой без смены парадигмы развития рост благосостояния населения принципиально невозможен. Если семикратный рост зарплат при путинизме объяснялся проеданием основных фондов и доходов от природной ренты, то теперь оба эти фактора тянут доходы населения вниз — рента усохла, а фонды проели.
Но рост зарплат — показатель абстрактный, деньги ведь есть не станешь. Объективно об улучшении жизни говорит увеличение потребления. Вы уверены, что стали больше потреблять при Путине? Спешу вас расстроить — это не более чем эффект многолетнего воя пропаганды про отсталый совок, где была еда по карточкам, колбасу ели только по праздникам, одежду доставали по блату и вообще абсолютно все было в дефиците. Сейчас я немножко взорву мозг антисоветчикам. Действительно, дефицит на потребительском рынке имел место, но он объяснялся не недостатком товаров, а высокими доходами населения, которые пробуждали вкус к СТАТУСНОМУ потреблению. Но советская экономика была заточена на эффективное удовлетворение БАЗОВЫХ потребностей человека. Так вот, базовый уровень потребления современного россиянца не дотягивает до уровня даже упадочного для СССР 1990 г., когда экономика начала валиться под откос. Я легко докажу это с опорой на статистику, а пока объясню концептуальную вещь, без которой понимание советской потребительской культуры будет невозможно. Особенно рекомендую прочесть следующие пяток абзацев не видевшему совка поколению ЕГЭ, которое привыкло все сущее мерить в деньгах.
Действительно, зарплаты в СССР были очень низкими. Попробуйте, переведите 130-рублевую зарплату врача или инженера в доллары даже по официальному курсу в 64 копейки — получатся жалкие 200 баксов. Даже с учетом того, что доллар тогда был повесомее, сумма не впечатляет. Да, дефицит был реальностью, но все же это не препятствовало более высокому уровню потребления, чем сегодня. Дело в том, что нынче мы можем потребить только то, что купили (пусть даже в кредит), в то время как в Советском Союзе колоссальный объем благ распределялся через общественные фонды бесплатно или по символическим ценам: образование, здравоохранение, жилье было бесплатным, коммунальные услуги почти бесплатны (государство субсидировало до 90 % их стоимости), транспортные услуги стоили для населения часто ниже себестоимости, продукты питания были баснословно дешевы, а в системе производственного общепита еще и субсидировались предприятием. Так что на удовлетворение первичных жизненных потребностей с лихвой хватало даже маленьких советских зарплат, и деньги еще оставались на «излишества».
Дефицитом являлись эти самые «излишества», а вовсе не еда, лекарства и одежда. Например, дефицитом являлись книги, и стоили они очень дорого. Скажем, толстый том страниц в 500 в твердой обложке стоил от трех рублей — на эти деньги можно было 10 раз очень плотно пообедать в столовой или 60 раз прокатиться в московском метро. Сегодня скромный бизнес-ланч обойдется в полкниги, книга целиком — в 10 поездок в столичной подземке. При совке иметь дома в серванте полные собрания сочинений модных писателей было престижно, такие книги приходилось именно доставать, а не покупать в магазине.
Но притом ПОТРЕБЛЯЛОСЬ книг, то есть читалось их населением, на порядок больше, чем сегодня, — это как минимум. Недаром СССР имел репутацию самой читающей страны мира. Я с 10 лет был записан в детскую библиотеку, с 14 лет — в юношескую, и раз в неделю, совершенно бесплатно, брал там книги для чтения. Для библиофилов, следящих за новинками отечественной или иностранной литературы, выходили миллионными тиражами толстые журналы — «Иностранная литература», «Новый мир», «Юность», «Роман-газета» и т. д. Стоила подписка дешево, а публиковались в них бестселлеры, которые лишь после попадали в планы книжных издательств и становились объектом «статусного» потребления. Хотите — верьте, хотите — нет, но ради какого-нибудь статусного ПСС Ремарка или Дюма люди занимали очередь с вечера и стояли у книжного магазина ночь с номерком на руке, чтобы утром получить вожделенный том с золотым тиснением на обложке. Сегодня разве что за новым айфоном в Москве люди непрерывно стоят трое суток до старта продаж.
Согласен, книги — не самый типичный пример, зато очень наглядный, показывающий, что потребление не всегда связано с ВЛАДЕНИЕМ, и даже пресловутый дефицит не препятствует потреблению. Сегодня дефицита товаров нет, есть дефицит денег — именно это и является единственной, но непреодолимой причиной снижения потребления в РФ. А вот в СССР дефицит, скажем, деликатесных продуктов, был именно в свободной торговле, но не на столах граждан. Дело в том, что, помимо государственной торговой сети, в СССР существовало еще несколько контуров распределения. Например, были ОРСы — отделы рабочего снабжения при предприятиях и учреждениях, через которые распределялись значительные объемы именно дефицитных продуктов и промтоваров.
До самого конца совка сохранился такой рудимент военного коммунизма, как спецраспределители. Причем обслуживали он не только элиту. Например, мой дед, простой военный пенсионер, раз в месяц отоваривался в районном распределителе, за которым он был закреплен. Распространенной являлась практика, по которой пенсионеры продолжали получать «спецпайки» в производственных распределителях по бывшему месту работы. Наконец, в СССР никто не отменял и свободный рынок, где дефицита никогда не было — любое мясо, колбаса, копченая рыба всегда были в наличии, но по рыночным, то есть высоким, ценам, отличающимся от государственных раз эдак вдвое-втрое, если не впятеро. Появись сегодня магазины, торгующие по ценам втрое ниже рыночных, там тоже были бы очереди и пустые полки. А уж самый дефицитный дефицит — импортные шмотки, бытовую электронику и т. д. — люди добывали на черном рынке, что было весьма широко распространенной практикой.
Столь подробно разжевываю детали советского быта я с одной целью — подготовить психику читателя к восприятию шокирующей информации, которую многие с ходу решительно отрицают: при постсоветском режиме базовое потребление на душу не выросло, а СОКРАТИЛОСЬ! Подчеркиваю, что речь идет именно об удовлетворении базовых потребностей. Индивид начинает искать возможность приобщиться к статусному потреблению только в том случае, если удовлетворены его базовые потребности.
Если у вас есть нужда добраться от дома до работы, то эту потребность вполне можно удовлетворить с помощью общественного транспорта — это будет дешевле по стоимости и меньше по затратам ресурсов, чем если вы будете делать это на личном автомобиле. Обладание автотранспортом не делает вас богаче, а как раз наоборот, как бы странно это не звучало. Если суммировать годовые затраты на содержание вашего авто, а потом разделить на количество проеханных пассажирокилометров, то цифра будет многократно выше аналогичного показателя у автобуса или метро. Плюс ко всему первый способ ужасно топливозатратен и приводит к большим выбросам выхлопных газов в атмосферу, что превращает жизнь горожан в ад.
Покупая автомобиль, вы на самом деле покупаете не транспортное средство (среднему горожанину дешевле пользоваться услугами такси, чем владеть машиной), вы приобретаете комфорт и статус. Есть у человека потребность в уважении со стороны окружающих, а уважение тем больше, чем выше социальный статус индивида. В потребительском обществе статус человека определяется чем? Не умом, не трудовыми заслугами, не достижениями в творчестве или спорте, а почти исключительно его уровнем потребления. Это настолько деформирует ценностные ориентиры современного человека, что заставляет его даже сокращать до минимума свое базовое потребление, экономить на еде, здоровье, отдыхе, отказываться от рождения детей. И все это во имя того, чтобы путем покупки статусных товаров демонстрировать окружающим более высокий уровень потребления, чем он может позволить себе на самом деле.
