* * *
Джеймс Хоус – британский писатель, германист. Преподавал в университетах Мейнута, Шеффилда и Суонси, сейчас руководит магистратурой в Университете Оксфорд Брукс.
Автор шести книг, в том числе ставшей бестселлером биографии Франца Кафки. В 2005 году в одной из своих работ предсказал выход Великобритании из Евросоюза.
Отважная попытка исправить вековое невежество… серьезное, хорошо проработанное исследование, которое радикально переосмысливает преемственность в немецкой политической жизни.
Николас Бойл,
профессор Кембриджского университета
Несомненно, наиболее полное и яркое историческое повествование такого объема… Лучшая, на мой взгляд, краткая история этой великой страны.
Филип Пулман,
автор трилогии «Темные начала»
Перед нами Германия, какой мы ее еще не знали: смелые утверждения, авторитетный взгляд, широкий кругозор и волнующее чтение. Эту книгу необходимо прочитать каждому, кто интересуется тем, как Германия стала такой, как сегодня.
Карен Аидер,
профессор Оксфордского университета
Выход Великобритании из Евросоюза и президентство Дональда Трампа в США придают этой потрясающей истории борьбы Германии с ее демонами особую актуальность.
Ник Коэн, журналист и писатель
Предисловие
Если не сейчас, то когда?
Запад отступает по всем фронтам. Англосаксонские державы, великие и малые, грезят об утраченном величии. Популисты по всей Европе причитают, что иммиграция и глобализация – дело рук порочной Системы, которой тайно управляют хозяева, не ведающие патриотических чувств. Не веря своему счастью, «царь Владимир» наблюдает, как выстраивается его «большая игра». Страны Балтии и Вышеградской группы трепещут. Йошка Фишер, бывший министр иностранных дел Германии, практически утратил надежду.
«Европа слишком слаба и раздроблена, чтобы заменить Соединенные Штаты в стратегическом аспекте, а без руководства США Западу не выжить. Поэтому сегодня каждому ясно, что западный мир, скорее всего, погибнет у нас на глазах».
Йошка Фишер.Конец Запада
(Das Ende des Westens). Suüddeutsche Zeitung,
12 декабря 2016 г.
Между тем New York Times задается вопросом, не станет ли Ангела Меркель, канцлер Германии, «последним защитником либерального Запада».
[1]
Германия? Страна, где хорошо помнят, как Адольф Гитлер пришел к власти демократическим путем (впрочем, как мы увидим далее, благодаря весьма специфической части электората), а затем, одержимый расистской идеей, развязал тотальную войну, чтобы подчинить себе мир? Способна ли Германия измениться за столь короткое время – всего за одно поколение?
Да, способна. Но чтобы понять это – а также то, почему Германия, возможно, остается нашей последней надеждой, – нам придется отбросить исторические стереотипы и начать с чистого листа. Итак, давайте посмотрим, с чего начинается ее история. А точнее, предыстория…
Как это начиналось
Еще в железном веке, примерно в 500 г. до н. э., жители поселений Южной Скандинавии – или самой северной части Германии – стали произносить отдельные согласные иначе, чем остальное население.
Вероятно, все началось здесь около 500 г. до н. э.
Никто не знает точно, кем были эти люди, где они обитали, когда и почему это произошло. Однако мы можем реконструировать ход событий. Возьмем вопросительные слова. Носители других языков использовали звук c/k/qu (как в латинских quis, quid, quo, cur, quam), который встречается по сей день (quoi, que, che, kakiya и т. д.). Предки же датчан, англичан, немцев и им подобных народов на каком-то этапе переключились на звук hv/wh/h, сохранившийся в словах hvad/what/was и т. п.
Этот фонетический процесс известен как первое общегерманское передвижение согласных, или закон Гримма. Его сформулировал Якоб Гримм, старший из братьев Гримм, которые собирали немецкие народные сказки. Последствия случившегося лучше всего видны в современном английском, где германские формы соседствуют с латинизмами.
p превратилось в f: paternal – fatherly
f превратилось в b: fraternal – brotherly
b превратилось в p: labia – lip
c/k/qu превратилось в hv/wh/h: century – hundred
h превратилось в g: horticulture – gardening
g превратилось в k: gnostic – know
t превратилось в th: triple – three
d превратилось в t: dental – teeth
Племена, которые – по нашим догадкам – начали использовать эти новые звуки примерно в 500 г. до н. э., называют протогерманцами. Мы не знаем их самоназвания, поскольку на этом этапе они не поддерживали отношений с народами Средиземноморья, где уже существовали акведуки, библиотеки, театры, выборы и письменная история.
Известно, что примерно в 150 г. до н. э. протогерманцы начали налаживать связи со Средиземноморьем. С этого периода сосуды для вина, изготовленные римлянами, стали использовать по всей территории Германии. Римляне познакомили протогерманцев и с шопингом – слово, обозначающее покупку вещей (kaupa/kopen/shopping/kaufen и т. д.), заимствовано из латинского языка, caupo по-латыни – мелкий торговец или трактирщик. Возможно, первые контакты происходили в торговых точках на Рейне или Дунае, где протогерманская элита обменивала на алкогольные напитки меха, янтарь, светлые волосы (их высоко ценили римские постижеры) и в первую очередь рабов.
Торговля шла своим чередом, пока римлянам не начали угрожать племена с севера – кимвры и тевтоны. Впрочем, это продолжалось недолго – со 112 до 101 г. до н. э., когда их разгромил великий римский полководец Гай Марий. Позднее патриоты провозгласили эти племена первыми германцами, но для римлян они были обычными варварами. И конечно, в то время никто не называл их германцами. Насколько нам известно, слово германцы возникло лишь в 58 г. до н. э. Как и подобает, предание начинается с появления одного из самых знаменитых людей в истории.
