На Западе бушуют страсти
В 1850 г. Германия вернулась к положению дел, которое существовало в 1815-м: противостояние Австрии и Пруссии под суровым оком России. Экономические и политические выселенцы продолжали тянуться в Лондон. Один из таких изгнанников, ищущих политического убежища, осел там, чтобы писать книги – с целью не просто понять мир, но и изменить его.
В это время баланс европейских сил претерпел существенные изменения. В 1853 г. в немецком языке появился термин Westmächte – «западные державы». Франция и Британия объединились, чтобы воспрепятствовать экспансии России на Черном море во время Крымской войны (1853–1856), которую члены коалиции рассматривали как идеологический конфликт между абсолютизмом и либерализмом. Российская армия потерпела серию поражений на собственной территории, что нанесло ощутимый удар по ее мощи и репутации. Сразу после этого англичане жестоко подавили Индийское народное восстание (1857–1859). В конце 1850-х гг., когда Великобритания шла от победы к победе, а американцы еще не увязли в Гражданской войне, казалось, что будущее принадлежит англосаксам.
Карл Маркс
Маркс сделал себе имя как бесстрашный и бойкий на язык журналист и редактор, забияка и любитель выпить. В работе «Манифест Коммунистической партии» он вместе со своим другом и соавтором Фридрихом Энгельсом, вдохновившись доктриной Гегеля о развитии через противоречия, провозгласили, что вся история человечества есть история борьбы классов. Классовая борьба будет продолжаться, пока не появится гегелевское разумное государство, – для Маркса его воплощением была диктатура пролетариата. Тогда исчезнут все конфликты, воцарится подлинная свобода (отличная от свободы англосаксонского образца) и наступит конец истории. Позднее Маркс назовет себя не полемистом, а ученым, подобным Дарвину. Маркс преклонялся перед Дарвином, считая, что его работы обеспечили «естественно-научную основу для исторической борьбы классов». В своем необъятном труде «Капитал» Маркс предрекал неизбежный крах капитализма. Все эти рассуждения о неизбежности, истории, подлинной свободе и борьбе велись в явно мессианском тоне. Не зря сочинения Маркса широко использовались для оправдания самых жестоких деспотов и убийц – это весьма характерно для мессианской философии. Было бы куда лучше воспринимать Маркса как блестящего журналиста, который давал удивительно меткие оценки недавнему прошлому и настоящему, но почти всегда заблуждался в отношении будущего.
Новый толчок англофилии в Германии дала помолвка Виктории, дочери королевы Виктории и Альберта Саксен-Кобург-Готского, и Фридриха, второго претендента на трон Пруссии. В 1856 г. Отто фон Бисмарк, в то время не слишком известный юрист и политик, написал одному из своих друзей следующее письмо.
Бисмарк осуждает англофилию
«Это глупое восхищение немецкого обывателя лордами и гинеями, англомания парламента, газет, спортсменов, помещиков и судей. Даже сейчас любой берлинец ощущает душевный подъем, если с ним заговорит английский жокей и даст ему возможность пролепетать пару фраз на скверном английском. До чего мы докатимся, когда первой леди этой страны станет англичанка?»
Письмо от 2–4 мая 1856 г.
Англофилия была еще сильнее в Рейнланде, который с 1815 г. находился под властью Пруссии. Немецкий национальный союз (Nationalverein), который базировался в Кельне, видел будущее в мировой гегемонии англо-американо-германского альянса, не имеющего ничего общего с прежним блоком Пруссии и России.
Рейнланд смотрел в сторону Запада. Российское влияние слабело, и Пруссия, которая более пятидесяти лет фактически была сателлитом Российской империи, уже не чувствовала себя непобедимой. Напряженные отношения между старой Пруссией к востоку от Эльбы и новыми землями Рейнланда стали очевидными.
«Германской расе уготовано судьбой править миром. По своим физическим и умственным качествам она превосходит все остальные расы, и, в сущности, ей подчиняется половина земного шара. Англия, Америка и Германия – это три ветви могучего германского древа».
Еженедельник Немецкого национального союза, 7 сентября 1865 г.
Основной причиной конфликта служили деньги. Именно Рейнланд был главным источником благосостояния Пруссии, а решения о том, где будут тратиться налоги, принимал король в Берлине. Но, поскольку промышленный бум вызвал стремительный рост численности населения, Рейнланд, ориентированный на Запад, поставлял все больше денег в казну и все больше своих депутатов в парламент. Самая ожесточенная борьба шла за средства для прусской армии. Едва ли не единственным реальным рычагом власти, который прусский парламент сохранил за собой после крушения либерализма в 1849 г., было право утверждать или отклонять бюджет. Либеральные члены парламента из Рейнланда и Берлина заявили, что будут голосовать за увеличение финансирования армии, только если ее преобразуют в национальную гвардию, а командиры будут назначаться парламентом. Так короля и юнкеров предали анафеме.
В 1862 г. давление со стороны либералов усилилось до такой степени, что Вильгельм I всерьез задумался о том, чтобы отречься от престола в пользу своего сына. В результате королем Пруссии стал бы любимый зять английской королевы Виктории Фридрих, известный своими либеральными взглядами. Для реакционной клики, которая окружала Вильгельма, это было бы полным крахом. Они решили использовать последний шанс: назначить первым министром (премьером) юнкера из Ост-Эльбии, способного противостоять парламентариям западнического толка. И у них на примете уже был подходящий кандидат.
Железный канцлер
Отто фон Бисмарк (1815–1898) был, как и любой другой юнкер, полон решимости сохранить старую добрую монархическую Пруссию. Добиваясь поставленной цели, он не останавливался ни перед чем, но при этом хорошо понимал, что противостоять либеральному национализму бессмысленно, куда лучше направить его в нужное русло. В июне 1862 г. в Лондоне, еще не получив пост премьера, он поделился своими планами с Бенджамином Дизраэли, будущим премьер-министром Великобритании. Тот был поражен, как открыто Бисмарк излагает свою точку зрения, и записал его слова в дневнике. Позднее Дизраэли предупреждал: «Остерегайтесь этого человека, он говорит то, что думает».
Бисмарк не скрывает своих планов
«Вскоре мне придется взять на себя руководство политикой Пруссии… Как только армия будет приведена в надлежащее состояние и начнет внушать уважение, я использую первый же повод, чтобы объявить войну Австрии, распустить Германский союз, подчинить своему влиянию мелкие государства и создать единую Германию под главенством Пруссии».
Июнь 1862 г.
Ключевые слова здесь – «под главенством Пруссии». Бисмарк планировал обеспечить национальное единство Германии, но при этом превратить ее в прусский доминион. Немцы, по его мнению, так истосковались по единству, что при умелой подаче и не заметят, что на самом деле к власти пришла монархическая Пруссия.
