Ганс фон Сект. 1922 г.
Ленин понимал, что юнкеры радикального толка, которые появились после Первой мировой войны, – это новая порода людей. Он называл их «любопытным типом реакционных революционеров» и был готов сотрудничать с ними. В 1922 г. в Рапалло Веймарская республика и Советская Россия пришли к соглашению по вопросу о репарациях. Но помимо этого две страны заключили секретное соглашение, которое позволяло фон Секту использовать для учений лагеря на территории России, вдали от пристального ока Запада. На этих базах рейхсвер и Красная армия осваивали новые виды техники и вооружений, прежде всего танки, которые были под запретом для Германии по условиям Версальского договора.
Вместе против Запада: один из первых танков на совместных советско-германских учениях в немецкой танковой школе «Кама» под Казанью, в 320 км от Москвы, 1931 г. Многие немецкие офицеры были потрясены дисциплиной и моральным духом бойцов Красной армии, которая пользовалась огромным авторитетом в стране. «С 1920-х гг. лидеры вооруженных сил Германии разрабатывают и продвигают новую социальную концепцию: она предполагает объединение гражданского и военного сектора, а в дальнейшем – создание тоталитарного военизированного государства» (Эберхард Кольб)
Пока ультраправые вместе с Москвой готовили заговор против республики, не дремали и ультралевые. В стране царили безработица и голод, с фронта прибывали демобилизованные солдаты, и в январе 1919 г. немецкие коммунисты решили последовать примеру Ленина и захватить власть. Такие попытки были предприняты в ходе восстания спартакистов в 1919 г., Капповского путча в 1920 г. и мартовского восстания в 1921 г.
В отсутствие надежной армии новому правительству пришлось обратиться к добровольческому корпусу, который возглавляли уцелевшие прусские генералы. Они расправились с мятежниками, но затем взбунтовались сами, устроив в марте 1920 г. так называемый Капповский путч (по данным последних исследований, Вольфганг Капп, государственный служащий, а позднее журналист, поддерживал связь с генералом Людендорфом). Активным участником путча была и бригада Германа Эрхардта, которая уже тогда щеголяла в касках со свастикой.
«Свастика у нас на касках, / Красно-бело-черный флаг у нас, / Мы называемся бригада Эрхардта. / Бригаде Эрхардта / не попадайтесь на пути! / Горе вам, горе вам, мерзавцы». Позднее эту песню стали петь нацисты – они просто заменили слова «бригада Эрхардта» на «штурмовики Гитлера»
Капповский путч был сорван из-за всеобщей забастовки и отказа чиновников выполнить требования мятежников. Однако коммунисты превратили мирное сопротивление в вооруженное восстание левых сил, на этот раз в Рурском регионе. Правительство подавило его, призвав на помощь части добровольческого корпуса.
Таким образом, умеренные представители так называемой веймарской коалиции (главным образом социал-демократы и партия католического Центра) оказались зажаты между ультралевыми и ультраправыми, которые пытались уничтожить новую демократию силой.
Республика остро нуждалась в поддержке масс – миролюбивой части населения центристского толка. К сожалению, именно по этим людям был нанесен новый удар.
Смерть денег
В 1921–1923 гг. чудовищная гиперинфляция уничтожила сбережения миллионов людей. Основной причиной скачка цен были государственные займы, с помощью которых Германская империя финансировала войну. По сути, правительство занимало деньги у населения под сверхнизкий процент. Поначалу планировалось вернуть эти деньги, грабя завоеванные народы. Но теперь это было невозможно.
Таким образом, молодая Веймарская республика задыхалась под бременем огромных долгов, сопоставимых с долгами Греции 2013 г. (около 175 % ВВП). Однако помощи было ждать неоткуда. Страны Антанты приветствовали становление новой Германии, но считали, что она обязана расплатиться за войну. Республика не только унаследовала огромные долги от прежнего правительства, но и должна была выплатить победителям крупные репарации, зафиксированные в твердой валюте.
Политическая ситуация в стране была слишком шаткой, чтобы резко увеличить налоги или призвать к всеобщему патриотизму. В итоге правительство запустило печатный станок, чтобы погасить долги перед населением и закупить иностранную валюту. Чем больше печаталось денег, тем ниже становилась покупательная способность марки, поэтому спрос на деньги рос, а марка продолжала обесцениваться.
Катастрофическая инфляция, поначалу ощутимая лишь на валютной бирже, перекинулась на улицы Германии. В 1914 г. доллар стоил 4,2 рейхсмарки, а в январе 1921 г. – уже 191,8. Окончательный удар по национальной валюте был нанесен в январе 1923 г., когда Франция объявила, что Германия не выполняет свои репарационные обязательства, и оккупировала Рурскую область, богатую запасами угля. На территории Рура началось «пассивное сопротивление». Люди прекратили работу при поддержке правительства, которое заявило, что забастовки – это патриотический акт, и пообещало выплатить бастующим зарплату. Промышленное производство оказалось парализовано, денежная эмиссия росла, налоговые поступления отсутствовали. В ноябре 1923 г. доллар США стоил 4,2 триллиона рейхсмарок.
Купюра 100 триллионов марок (биллион в Германии = триллион в США)
Ситуацию удалось стабилизировать в 1924 г. введением рентной марки, новой валюты, обеспеченной материальными активами. Но к этому времени миллионы добропорядочных представителей среднего класса, которые доверяли правительству, полностью лишились своих сбережений, в том числе вложенных в якобы сверхнадежные государственные ценные бумаги. Это нанесло серьезнейший удар по гражданскому обществу. Если вы были земледельцем, помещиком или промышленником, стоимость вашей собственности практически не изменилась. Если вы получали поденную оплату и не имели сбережений, вы тоже не потеряли почти ничего. Однако если вы были государственным служащим, врачом, учителем, инженером, лавочником или университетским преподавателем – одним из множества зажиточных немцев, которые не имели частной собственности, но привыкли откладывать на черный день и верить правительству, – вы понимали, что республика обманула вас, бросив на произвол судьбы.
Тем временем в Мюнхене Адольф Гитлер, бывший капрал, который некогда состоял на службе в отделе военной пропаганды, где убеждал солдат не поддаваться коммунистическому влиянию, обнаружил, что обладает талантом публичных выступлений и может прекрасно выразить чувства тех, кто считает, что новый порядок предал их.
