Становление нацизма
История нацизма неразрывно связана с Мюнхеном, хотя, как мы увидим далее, на последних свободных выборах Гитлеру здесь не удалось преодолеть даже двадцатипятипроцентный барьер. Столица Баварии стала пристанищем ультраправых в силу уникального стечения обстоятельств после Первой мировой войны.
Революционные солдаты патрулируют Мюнхен, 1919 г.
В начале 1919 г. средний класс Мюнхена опасался создания республики, подобной Советской России. Совет рабочих и солдатских депутатов, сформированный коммунистами, превратил мирно настроенных жителей в радикалов. Члены совета обратились за помощью к Ленину и начали без суда и следствия расстреливать тех, кого считали тайными агентами врага. В конечном счете революция была жестоко подавлена частями добровольческого корпуса. Город захлестнула ненависть к «красному Берлину» – еще недавно такую же неприязнь здесь питали к Пруссии. В 1920–1924 гг. власти Мюнхена, которые периодически пытались добиться независимости, использовали любую возможность, чтобы досадить Берлину, в том числе отказываясь выдавать беглых политических преступников.
Гитлер и Ленин: мрачный модернизм
Подобно тому как юнкерская армия фон Секта после поражения обнаружила много общего с Красной армией, идеи Гитлера были ближе к взглядам Ленина, чем к традиционному европейскому консерватизму. И Ленину, и Гитлеру импонировали извращенные версии либеральной идеологии XIX в., представленные в трудах Гегеля, Маркса и Дарвина: движение к утопии путем борьбы. Эта концепция идет вразрез с консервативной мыслью. Ленинизм и нацизм унаследовали генетический код этой идеологии в исковерканном виде, и виной тому была кровавая бойня Великой войны 1914–1918 гг. Как и генералы Первой мировой войны, ни Гитлер, ни Ленин не интересовались судьбами отдельных людей. Для них существовали лишь массы, будь то рабочие или немецкая раса, и они оба были готовы не моргнув глазом приговорить к смерти всякого, кто, по их мнению, преграждает путь к прогрессу. Не случайно их обоих приводил в восторг фордизм, система поточно-массового производства, которую создал гуру новой промышленной эры, Генри Форд.
[28]
Такова была атмосфера, когда на политической сцене появился Гитлер. Молодая партия нацистов (Гитлер не был ее создателем) была лишь одной из десятков крайне правых организаций, обосновавшихся в Мюнхене в 1920 г. Свои принципы, риторику и флаг она заимствовала у пангерманистов и протестантов националистического толка. Когда Гитлер стал фактическим лидером партии, ее тактика приобрела характерные черты – уличные стычки и популизм в ленинско-большевистском духе.
При этом Гитлеру удалось убедить людей, что он желает лишь одного – вернуть старые добрые времена. Пожалуй, лучше всего продемонстрировать ложь, лежащую в основе нацизма, позволяет архитектура. Посмотрите на фотографию знаменитой Высшей школы строительства и художественного конструирования, Баухаус (вверху). Это подлинный гимн модернизму, созданный архитекторами левого толка, которые считали, что безликие здания, похожие на фабрики, улучшат жизнь народа.
Другой снимок запечатлел Министерство авиации нацистской Германии, построенное десять лет спустя. Те же очертания, напоминающие заводские корпуса, и уже знакомые сталь и бетон, однако внешние детали придают зданию псевдоклассический облик.
Гитлер, который прятал свой радикальный модернизм за внешним консерватизмом, производил неоднозначное впечатление. Он говорил, что хочет вернуть Германии былую славу, при этом его люди в своих действиях использовали коммунистические методы: они называли себя движением, выливали потоки желчи на реакционеров, разбрасывали листовки из мчащихся грузовиков и устраивали потасовки на улицах.
Вскоре нацисты привлекли внимание Эрнста Рёма, штабного офицера, с лицом, изуродованным боевым шрамом. В Мюнхене его прозвали «пулеметным королем» – он контролировал огромные тайники с оружием и боеприпасами, созданные для баварского народного ополчения. Молодая партия так понравилась Рёму, что он вступил в ее ряды и возглавил штурмовые отряды (Sturmabteilung, сокращенно СА).
Рём играл важную роль, помогая поддерживать связь со старой прусской элитой. В этом заключалось одно из ключевых условий успеха нацистов. В начале 1920-х гг. Гитлер был фигурой второго плана по отношению к Людендорфу, который управлял Германией в 1917–1918 гг. Близость к Людендорфу обеспечивала ему уважение и привлекала богатых спонсоров. Кроме того, общение с Людендорфом серьезно изменило его образ мышления. Только теперь архипрусская концепция жизненного пространства на Востоке (Lebensraum im Osten) стала центральной частью гитлеровской идеологии – в нацистском манифесте 1920 г. о ней не сказано ни слова.
9 ноября 1923 г. Гитлер и Людендорф предприняли попытку захватить власть, устроив «пивной путч» в Мюнхене. Они намеревались занять центр города и выступить в поход на Берлин. Затея окончилась провалом и могла стоить Гитлеру карьеры. Но, вместо того чтобы назначить ему наказание, соразмерное тяжести преступления – а речь шла о государственной измене и попытке вооруженного переворота, – баварские судьи, настроенные против Берлина, дали ему всего год заточения в крепости. Обычно такое наказание получали офицеры, нарушившие гражданский закон, но не преступившие воинский кодекс чести. Такой приговор был почетным для Гитлера (бывшего капрала) и не воспринимался как кара.
Но тогда казалось, что ему пришел конец. Валютная реформа, которая остановила гиперинфляцию, и американские займы в рамках плана Дауэса изменили настроение в обществе, и люди были готовы дать молодой республике шанс. В правящую коалицию вошла даже НННП. Берлин стал одним из центров духовной жизни Европы.
Культура Веймарской республики
Впервые после 1819 г. немецкая культура ощутила себя свободной от прусского абсолютизма и «пронизанной некомпетентностью тирании» Австрии (Виктор Адлер). Германия наконец стала западной страной, где никого не призывали на военную службу, женщины имели право голоса, гомосексуалы могли открыто наслаждаться ночной жизнью, а евреи – занимать любые должности в университетах и властных структурах. Люди с удовольствием впитывали американскую культуру – и преображали ее. Бертольт Брехт и Курт Вайль создали «Трехгрошовую оперу» и «Махагони», где стирается грань между легкой и серьезной музыкой, а джазовые баллады делаются частью театрального действа. Источником вдохновения для художников стали плакаты и уличные сцены. Писатели стремились передать атмосферу большого города и его бешеные ритмы – таков, например, роман Альфреда Дёблина «Берлин, Александерплац». В стране бурно развивалось кино – подобные глубины мистики, эротики и образности и не снились Голливуду.
