– Еще раз сюда поедем? Завтра.
– Нет.
– Почему?
– Они наверняка следят за трассой. Второй раз здесь появляться нельзя.
Сицилиец покивал.
* * *
Они вернулись на их дачу на самом берегу моря… три этажа, на первом этаже гараж и мастерская, второй и третий – жилые. Дом принадлежал одному из должников мафии, но он сбежал, и теперь дом стоял ничей. Мощеной дороги к нему не было – просто утоптанная земля, переходящая в песок. До моря метров сто…
Они загнали машину в гараж. Всего в доме жило их трое… сейчас был не сезон, по сицилийским меркам холодно, градусов двадцать, не больше – и потому в поселке они жили одни. Никто на них не обращал внимания.
Русский выбрался из машины первым…
– Эй, русский, – у Джона было хорошее настроение, – ты голоден? Может, поедим?
Вова Солдат покачал головой.
– Может, тебе нужна женщина? Только скажи, Пико какую надо приведет. Ты каких любишь, блондинок или брюнеток?
Ничего не отвечая, русский вышел на улицу и пошел к пляжу.
Подошел Пико или Пикколо-малыш. Этот мафиози постоянно жил в доме, ему лучше было на улице не показываться. У него был автомат.
– Что это с ним? – спросил он.
– Не знаю.
– Хорошо съездили?
– Отстань. – раздраженно сказал Джон, – не лезь в душу. Что у нас, опять спагетти болонезе?
– Ну, да.
– Черт бы тебя побрал, идиота!
Джон раздраженно сплюнул и пошел наверх. Пико недоуменно пожал плечами
– А чего такого? Даже не попробовали. Ну, сказали бы, я бы мясо пожарил. Или рыбу…
* * *
Как только под ногами оказался песок – Вова Солдат сбросил обувь и продолжил свой путь босиком.
Он прибыл на Сицилию пару недель назад и, составляя план операции, немало покатался по городу и его окрестностям. Цель – магистрат, это кто-то вроде председателя горисполкома – что-то лишнее узнал о контактах сицилийской мафии с итальянской коммунистической партией и через нее – со спецотделом ЦК, которому нужны были крупные суммы наличными в любой западноевропейской валюте. Вот его и приказали убрать, а должен был это сделать Вова Солдат. Магистрата серьезно охраняли – достаточно сказать, что один из охранников постоянно стоял рядом и держал открыто пистолет со снятым предохранителем. Против снайпера это ничто, но местному зверью захотелось крови…
Так вот, Палермо был… ну скажем, ничуть не лучше Сочи. Да, в каждом доме был полный набор бытовой техники, машин было побольше – но это и всё. Зато прямо в центре города были развалины, и Джон сказал, что это осталось от американской армии, которая вторглась на остров в сорок третьем. С тех пор никто так ничего и не убрал, во многих местах на стенах были видны следы от пуль, кое-как заделанные.
На улицах торговали наркотиками. Было полно проституток и всяких неформалов – и это при том, что католические церкви по субботам были полны.
А провинция… рыбацкие деревушки, виноградники и посадки олив, трудящиеся крестьяне и большие белые дома местных землевладельцев-феодалов – все это никак не производило впечатление чего-то передового. Да, он не раз бывал в теперь объединенном Берлине на западной его части и знал, что Европа бывает и побогаче – но южная Европа была вся такой… а это ведь половина Европы. Да и Берлин… если убрать рекламу, то разница только в магазинных полках и опять – машин побольше. И – всё.
Тогда почему же они нас победили? Как это вышло?
В том, что победили. Вова Солдат не сомневался ни на минуту… Если бы не так, партия не переходила бы на нелегальное положение, и он не занимался бы тем, чем он сейчас занимается. Но почему… как могло такое произойти?
Как…
Он почувствовал, что кто-то рядом… но мафиози тоже почувствовал, сказал:
– Это я.
Встал рядом. Они стояли и смотрели вдаль, где за туманной дымкой была материковая Италия. Страна, которой этот остров принадлежал лишь по недоразумению – тут всегда вели дела по-своему.
– Как ты попал в мафию? – вдруг спросил Солдат.
Джон хохотнул
– Ну, ты даешь, русский. А ты как стал киллером, а?
Вова не ответил.
Мафиози вдруг перестал улыбаться, ответил серьезно.
– Я тут неподалеку родился, русский. Деревня у нас называлась Скорчиавачче. По-английски это путь коровы, скотопрогон, короче. Отец у меня фермером был, коровы у него были. Потом правительство дорогу скоростную решило проложить. Пастбище на одной стороне, а дома наши на другой, неудобно. Да кому какая разница, кто нас слушал? Правительству на нас всегда плевать было. Отец несколько лет еще помыкался, потом продал землю и в город перебрался. А в городе кому мы нужны – крестьяне? Мы и не умеем ничего. Только верными быть. Нашли земляка, тот уже в организации был. Отец старый был, а я… Один раз Томмазо, так его звали, взял меня с уроков, повез в горы. Я испугался тогда. Остановились мы, там стадо. Томмазо мне пистолет дает и говорит – «Убей теленка». Я спрашиваю – зачем? Томмазо отвечает – потому что я так прошу. Ты же мужчина? А мужчина должен уметь убивать. Я пистолет взял… руки трясутся… не могу. Томмазо говорит – какая разница, его все равно на мясо пустят. Убей. Я пистолет поднял… Томмазо говорит… подойди поближе, промажешь… я и выстрелил. Теленок упал, но не умер, живой он был, мычал. А Томмазо и говорит – добей.
Джон сплюнул
– Я потом заснуть долго не мог, как закрою глаза – так этого теленка вижу. Слышу, как он мычит. Ходил в церковь, исповедовался, да все без толку… Потом Томмазо пришел в семью к нам, дал денег, стол накрыли. Хорошо говорил обо мне, настоящий мужчина растет. А потом когда мать вышла, дал мне под столом пистолет и говорит: – у тебя друг Риццино есть? Я говорю – есть. Томмазо и говорит – у него отец полицейский. Он твой друг, ты у них в доме бываешь. Убей полицейского, мы тебя сразу примем. Тебе четырнадцать лет, даже если поймают – ничего не сделают, несовершеннолетних судить нельзя. Я на отца смотрю, а он в тарелку смотрит и молчит. Я пистолет взял. Пошел и убил отца своего друга.
…
– Я потом много людей убил, русский. Многих и не помню уже. А вот теленка помню. Каждый день, как засыпаю, его слышу. Наверное, пока не убьют, так и буду слышать. А в тюрьму мне нельзя. Мне пожизненное дадут, в одиночке я с ума сойду. Там он со мной и днем будет – теленок тот.
Джон ковырнул носком туфли землю
– Зря ты это спросил, русский. Лучше бы не спрашивал.
– Мне нужен Си-4 – сказал Вова Солдат – или Семтекс. Килограммов двадцать, не меньше. Лучше тридцать. Найдешь?
* * *
В тот день магистрат прилетел в аэропорт точно по расписанию. Сел в свой бронированный «Фиат Крома» белого цвета – с ним было трое личных телохранителей из Squadra Mobile. Набирая скорость, кортеж понесся к городу.
