– Подъем! – рявкнул он. – Срочное дело! Намаз подождет!
Через несколько минут – два бронированных «Гранд Чероки», которые парижская полиция знала и не останавливала – рванули к мосту Александра III на большой скорости.
– Смотрите сюда!
Полковник вывел на экран нужную фотографию и пустил по рядам.
– Этот тип – угонщик машин. Но у него есть брат – экстремист, уехавший в Сирию и не вернувшийся. Он живет на улице Кондорсе, адрес есть. Надо его прихватить и спросить, где его брат, мать его?
– А если не скажет.
– А если не скажет, вые… ть мать или сестру! Выводок там большой.
Все они были выходцами из арабских кварталов и как действовать – знали.
– Постарайтесь не шуметь. Но сделать надо быстро и чисто.
– А потом?
– Ты что, совсем идиот?
Вопросов больше не было.
* * *
Улица Кондорсе была типичным пригородным Парижем. Некогда очаровательная, с разномастными домиками – она всего за жизнь одного поколения стала пристанищем банд из восточной Европы, местом разборок. Здесь разбирали угнанные машины, торговали наркотиками, жили на пособие. Виноваты в том были сами французы и Республика. Когда француз умирал, не имея наследников – а такое бывало все чаще и чаще – или недвижимость забирало государство из-за налоговых долгов – оно в конечном итоге попадало в руки социальных служб, а те расселяли в таких домах всяких беженцев или мигрантов. Из Восточной Европы, из Африки, с Ближнего Востока. Раньше было много цыган – один дом рухнул, потому, что они ножами стёсывали балки, на которых он держался изнутри чтобы разводить огонь и греться зимой – трехсотлетнему дому, памятнику архитектуры пришел конец. Но дело было даже не в этом – стоило в мирном, буржуазном райончике хоть одному дому попасть в руки цыган или арабов, как по всему району начинались кражи, подскакивала преступность, резко падала цена недвижимости и люди уезжали куда могли, а их недвижимость захватывали пришельцы. Все это происходило буквально за несколько лет и… Франция уже не принадлежала французам…
Впрочем, арабская община давала Франции не только бандитов – но и бандитов в погонах. Тот полковник Абделькадыр Салами – вполне пришелся бы ко двору в саддамовской охранке.
Головной «Гранд Чероки» проехал дальше по улице и остановился так, чтобы при необходимости перекрыть ее. Второй немного не доехал до места.
– Ави, зайдешь сзади. В дом не входи, просто смотри, чтобы никто не ушел. Остальные за мной. Стрелять только после меня. Аллаху Акбар!
Все они натянули маски – та история с избиением и последовавшим за этим скандалом – заставила теперь проявлять осторожность. Один остался у машины, другие пошли к дому. На бронежилетах у них были наклейки Police, на которые они не имели никакого права.
Семья угонщика жила в обычном домике в пригороде Парижа… два этажа и мансарда, высокий подвал. Бойцы полковника Салами без команд, привычно окружили дом, заняли позиции на прорыв. Затем полковник кивнул, шедший первым боец вынес полицейским молотом дверь – и они ворвались внутрь…
Полковник испытывал привычное возбуждение… которое он усилил, закинувшись перед штурмом кокаином. Президент тоже любил кокаин… Салами доставал ему через свои связи кокаин и анашу. В его руках был автомат… может, он кого-то расстреляет прямо здесь, чтобы заставить говорить. Все равно ничему ему не будет. Отмазали же его, когда он ради смеха бил тех демонстрантов…
– На первом чисто!
Начали подниматься на второй. Там было заперто, полковник отстранил своего человека
– Дай, я.
И со всей силы пнул в дверь. Она поддалась, и они с разгона вломились в пустую комнату, в которой ничего не было, кроме одеял на полу, метки на стене, обозначающей направление на Мекку и надписи «Аллах Акбар!» во всю стену баллончиком.
Полковник Салами понял, что они облажались – но больше ничего понять не успел. Потому что сложенные в подвале бочки самодельной взрывчатки – взорвались, превратив дом вместе с карательным отрядом президента Франции – в ничто…
* * *
Вечером началась эвакуация Парижа. По осведомленным источникам президент и Верховный главнокомандующий находился в истерике из-за гибели супруга, и фактически страной управлял премьер-министр. Который к счастью был вполне нормальной ориентации – жена, пусть и гражданская, и трое детей. Но вот управлять – у него получалось плохо, потому что у него совсем не было министерского опыта – он стал премьером, не имея до того опыта работы даже младшим министром
69…
О смене вахты у штурвала свидетельствовало хотя бы то, что Совет национальной обороны фактически был распущен, а управление страной перешло к Межминистерскому комитету по вопросам разведки – специальному координационному органу, во главе которого был премьер-министр, а не президент.
Несколькими годами ранее. Апрель 2019 года. США, Джорджтаун. Дог Таг Бейкери
Вперёд и вверх!
В божественных ветрах!
Семь радуг рвутся из груди,
Врата Начал в снегах
Уходят вниз…
Летим!
Во мне полтонны
Пробуждающей весны
Для тех, кто спит во мгле,
Для тех, кто спит и видит сны…
Слепящий свет весны!
Для тех, кто видит сны.
Оргия праведников
В Вашингтоне сегодня была хорошая погода. Цвела сакура.
Сакура была символом Вашингтона с 1912 года, когда мэр Токио преподнес городу в дар пять тысяч саженцев этого японского дерева. В благодарность – 30 лет спустя в этом городе был отдан приказ бомбить Токио зажигательными бомбами. В городе, в котором многие строения были из дерева и бумаги, погибло больше людей, чем в Хиросиме и Нагасаки.
Но самым удивительным было не это. А то, что всего в течение жизни одного поколения Япония стала самым верным другом и союзником США в Азии. Были забыты миллионные жертвы, принесенные на алтарь так и не состоявшейся победы, забыто мужество отчаянных парней – камикадзе, у которых не было ничего, кроме их жизни и полутонны взрывчатки, и кто хотел обменять это на вечную славу и память своего народа.
А всего лишь поколение спустя те, кто остался жив, клепали «Тойоты» для американского рынка…
Почему у них так теперь не получается?
Бывший оперативный сотрудник ЦРУ Брендан Вебб смотрел на цветущую сакуру. В руке у него была газета «Usa today». Заголовок гласил.
Директор ФБР подтвердил наличие активных членов Аль-Каиды в Соединенных Штатах.
