– Эй, красотка…
Она обернулась, отступила к стене, чтобы прикрыть тыл.
– Спешишь?
Пятеро. Самому старшему – лет двадцать, но качков нет, просто отморозки. Пакистанцы. Там дальше, на Кэнери Уорф рядом с дорогими жилыми комплексами у воды – есть социальное жилье, там живут те, кто обслуживает офисы… кто прибирается там, стирает одежду, работает в кафе. Это обычно пакистанцы. Но если их родители благодарны за то что они в Лондоне и у них есть работа – то эти претендуют на что-то большее. Каждую пятницу они едут молиться, и здесь тоже есть подпольные молельные комнаты.
Проблема в том, что их пятеро. Это больше, чем она может справиться. Остается только прорываться и бежать. На ней кроссовки – это большой плюс. Вон тому – она воткнет карандаш в глаз и прорвется…
– Эта леди со мной…
Пакистанцы обернулись. Человек выступил из полутьмы… он видимо ехал в первом вагоне. Пакистанцам не понравилось ни то, что он белый, ни небольшой лотарингский крест
7 на его черной ветровке – худи.
– А ты кто такой, мужик?
Едва слышно прожужжала молния, пакистанцы увидели рукоять крупнокалиберного пистолета за поясом.
– Ты действительно хочешь это узнать, сын свиньи?
Оскорбление было страшным, но еще более страшным был пистолет, как и готовность его немедленно применить… пакистанцы умели быстро оценивать людей и потому они бросились бежать как крысы.
Человек застегнул куртку
– Откуда ты взялся? – недовольно сказала Морена – Я тебя не заметила
Серж Ренье, офицер парашютно-десантных частей французской морской пехоты подошел ближе
– Давно тебя тут жду.
– А если бы я осталась ночевать в городе?
Он пожал плечами:
– Просто пришлось бы ждать немного дольше. Однажды я четыре дня ждал одного типа на голых камнях.
– Ты сумасшедший, ты это знаешь?
– Да. Пойдем, я тебя провожу.
Они поднялись на первый этаж – тот, на котором они были, был ground floor, земляной. Серж не совсем галантно заступил даме дорогу, вышел, огляделся, кивнул – можно.
– Давно в Лондоне?
– Утром приехал…
– С пистолетом?
– Нет, пистолет я купил уже здесь. Шутка.
– А если бы они не поверили?
– Тогда пришлось бы пускать в ход. Но обычно – они верят…
…
– Новости есть?
Морена кивнула
– Они не поднимут ставку, это самое главное. Остальное у меня дома, на флешке. Пошли, я напою тебя чаем…
* * *
Чай…
В мире это не такой популярный напиток… все пьют кофе, а в Латинской Америке все пьют мате – что-то вроде очень крепкого травяного настоя, он вреден для зубов, и потому его пьют через трубочку, не задерживая во рту и сразу глотая. В Европе чай тоже никогда не был популярен. И только в Великобритании – она попала в настоящее царство чая. Файв о клок ти – одна из скреп, на которых держалась и держится Великобритания. В пять часов здесь все идут пить чай. У нее всегда был один из самых дорогих сортов черного чая – «Рашн Караван» от «Твайнингс», семь британских фунтов за пачку.
Серж сидел и смотрел в пол, пока она заваривала чай. За окном на Темзу мягко легла ночь, загорелись огни великого города. Лондон – это город, который никогда не спит, и ничто не в силах изменить его по-настоящему
– Эй…
…
– Что происходит?
Ренье кисло усмехнулся
– Подцепил русский сплин. От тебя.
– Как тебя только угораздило…
Она вдруг поняла, на каком языке они говорят – на русском.
– Откуда ты знаешь русский?
…
– От прабабушки.
– Она была русской?
– Полькой, но очень любила Россию. Я и польский знаю. Ее выкинули из Польши, потому что те, кто был близок к русским с какого-то момента стали врагами государства…
– Понятно…
Она заварила чай, накрыла чайник небольшим одеяльцем, села напротив него
– Эй. Улыбнись.
Но Серж оставался серьезным
– Элис…
…
– Я не знаю, что у тебя было в прошлом и не хочу знать. Но если тебе вдруг некуда будет идти… знай, что мой дом всегда открыт для тебя. Как и мое…
Серж споткнулся, потом резко встал
– Я… давно это хотел тебе сказать. Может, лучше было не говорить. Извини… лучше мне уйти. Я… пойду.
И он ушел. А Морена осталась одна на кухне. Вместе с целым чайником чая, который ей одной не выпить…
Март 2022 года. Близ Лондона, Великобритания. Аэропорт Хитроу
Сегодня – возвращался Дэвид. Она взяла отгул до полудня, потому что должна была встретить его…
В Лондоне у нее не было машины. Потому что машина – это то, что привязывает тебя к миру и то, благодаря чему за тобой можно следить. У нее был велосипед, а если нужна была машина, она арендовала ее или брала по каршерингу. Так жили многие лондонцы.
Но сегодня она была за рулем «РейнджРовера». Машину оставил ей Дэвид, когда улетал в Давос на всемирный экономический форум…
* * *
Это было легко. Даже слишком легко. Мэтр Симон, у которого она училась актерскому искусству в Париже, гордился бы ей.
Нужный ей человек в Лондоне был женат – но это мало что значило. Гораздо больше значило то, что он был членом Совета директоров Гонконгско-Шанхайской банковской корпорации. Через него проходили многие миллиарды евро и долларов – но он сам не осознавал этого, потому что был слишком честен.
И несчастен.
Она это сразу поняла, как только начала следить за ним, и послушала всего лишь полчаса семейных разговоров за столом – для этого она использовала не оставляющее следов проникновения лазерное подслушивающее устройство. Его супруга просто использовала его – как, видимо, и все в его жизни. Такое бывает. Он женился, потому что должен был жениться, или потому что так захотели его родители. Он завел детей, потому что в семье должны быть дети. Наконец, он работал, потому что должен был работать и приносить пользу обществу. И это при том, что он происходил из древней родовитой семьи, имевшей родство со старой британской династией Плантагенетов – бывших королей…
