– Понял. Но я этого сукина сына достану.
– Не рискуй
– Лима, доложи.
– Я – Лима, мы на точке вывода. Здесь тихо как в раю.
– Удерживайте точку.
– Принял.
– Всем позывным, следующая перекличка через пятнадцать минут.
Супервайзер отключил телефон со спутниковым каналом, задумался. Он сам не понимал, кто его нанял и зачем – только письмо ему пришло на адрес, который никто не знал. При переговорах с потенциальным работодателем он задал пару вопросов и убедился, что работодатель – не наркоделец и не какой-нибудь полковник КГБ – а человек, имеющий доступ к базам данных НАТО и скорее всего к системе «Эшелон». А за пределами США – это высший уровень.
Пока что он не обманул. Перечислил аванс… как раз кстати, после того как его обвинили во всех смертных грехах и выгнали из морских котиков, с лишением допуска – он в определенных кругах стал, как прокаженный. А тут – он заработает столько, что за всю жизнь не заработать. Конечно, дело стремное… но выбирать не приходится. Жить то на что-то надо.
Он же сказал, что кавалерии – то есть частей регулярной армии и полиции не будет – пробиваться с боем не придется. Тем не менее, помимо их отдельной группы – он нанял наемников… грузин, кажется. Эти – расходный материал.
И все для того чтобы хакнуть компьютеры Биржи.
Интересно, он что – пополнить свой пенсион собирается? Перекинуть с одного счета на другой пару миллиардов?
Может и так. Сейчас у многих проблемы с деньгами…
Но время уходит. Он не раз участвовал в боевых операциях и понимал, что чем дольше они длятся по времени – тем более вероятны всякие неожиданности.
Все теперь зависит от Панка. Он парень проверенный, Ирак с ними прошел, в Ливии бывал. Но хреново… все равно хреново.
* * *
Подполковник – сбросил пустой магазин, вставил очередной, стараясь не думать о том, что осталось только два и тот, что был сейчас в автомате. Есть еще «Беретта» и четыре магазина к ней. Дальше – только ножом.
Хотя… почему ножом?
Видно было плохо – впереди горела машина, чад от нее распространялся по всей стоянке – но черный дым неплохое укрытие. За ней должно было быть двое – он поймал их на бронебойных. Машина – не лучшее укрытие, некоторые пули ее не пробивают – а некоторые и пробивают.
Осмотревшись, он перебежал к машине, перешел на пистолет… от жара затрещали волосы, хорошо горело. На коленях, он высунулся… увидел ногу… дотянулся и потянул за нее, что есть силы, сцепя зубы и терпя жар и вонь горящей краски и резины. Нога не сразу, но поддалась, и он вытащил убитого. Убитый был в почти таком же снаряжении, как и он сам – жилет Кирас, коммерческий, но по виду качественный, югославский Калашников на ремне… в жилете три непочатых магазина. Это хорошо, это уже что-то. Это не ножом…
Перестрелка затихла как прогоревший костер. Стрельбы больше не было, наступила долгожданная тишина…
– Я Валентин! – Ренье назвал не имя или звание, а свой оперативный псевдоним, во французских спецслужбах в качестве такового обычно используют русские имена. – Кто выжил, доложить…
Вместо ответа донесся крик
– Контакт!
Заработал пулемет… под прикрытием пулеметного огня из тоннеля хлынули боевики… Несколько, не один. Пулемет работал не переставая, оставалось только отстреливаться. Боевики явно намеревались смять оставшихся в живых французов и закончить это дело.
Пулеметчик закончил ленту и начал вставлять очередную, но не успел – ткнулся носом в пол и затих. Поперхнулся один автомат… второй. Ренье понял, что с оставшимися они справятся и, часто стреляя, побежал вперед, к следующей колонне. Автоматчики – звук АК сильно отличался от их штурмовых винтовок – замолкали один за одним.
Снова наступила тишина.
– Я Валентин! – повторил Ренье – Кто выжил, доложить…
Сначала никто не откликнулся – и Ренье с ужасом подумал, что остался он один, остальные все погибли. Потом появился Ален, он был без шлема, голова – в смеси цементной пыли и черной крови. У него в руках были два пистолета – свой и какой-то чужой. На боку висел чужой автомат.
– Ты видел кого-то?
– Я видел, как убили Робера, – отозвался Ален. – Бибо тоже убит.
– Черт
– Он все равно не помещался за колонной. Где драгуны, мать их, они что, ничего не слышали?
– У них приказ.
– В задницу приказ.
В пыли появился еще один человек, они оба вскинули оружие.
– Спокойно, это я.
Это был Нико. Ренье понял, что, скорее всего, больше никого нет. Они выжили только трое – из двенадцати человек.
– Ты цел?
– Можно и так сказать, – Нико нес чужой пулемет, это был укороченный «Ультимакс». – Эти сукины дети готовы как на войну.
– Они готовы к войне. С нами.
– Шеф, это не арабы. Они все европейцы.
– Я видел. Кто еще выжил?
– Не знаю, шеф.
– Нас только трое.
– Четверо – Морена появилась из пыли и темноты, она сжимала в руках винтовку с глушителем. Ренье понял – это она сняла пулеметчика. Возможно, она спасла жизнь каждому из них…
* * *
– Панк, что там у тебя?
– Готово! – Панк сиял как новенький никель, на боку у него была сумка, в которой было целых пять дисков. Запись велась на пять одновременно, на случай сбоев.
– Черт…
Супервайзер включил телефон на передачу.
– Всем позывным – Цунами, Цунами, Цунами, – отчетливо проговорил он.
Цунами – было условным сигналом отхода.
Панк повесил сумку на плечо и взял автомат. Он был не просто айтишником – а боевым айтишником, прошел курс подготовки. В Ираке он тянул кабели в таких местах, где еще не убрали трупы после штурма.
– Иди за мной, никуда не суйся.
– Понял, шеф…
– Квадрат! Прикрываем Панка!
Появились остальные, выстроили защитную формацию. Вшестером они могли выстоять против роты. У троих были ручные пулеметы.
Не спеша – но и не тормозя – они вышли по коридору, пошли вниз. Сюда они прошли чисто, только несколько дверей вскрыли. Просто класс – работать в эвакуированном городе. Ни полиции, ни гражданских.
– Чарли, здесь Папа. Что там у тебя?
– Папа, у меня все серьезно. Коридора нет, повторяю – нет коридора. Мы держим вход.
– Принял, отступай и присоединяйся к нам. Минируй путь отступления.
– Принял.
На такой случай – тоже был план. Проход мог быть пробит и из соседнего здания.
