А главное, сегодня укрыться за стенами не получится. Теперь у них есть союзники, а вместе с тем и головная боль. Печенегам кроме своей степи податься некуда. И половцам обнаружить их стоянки не так, чтобы и сложно. Значит, хочешь, не хочешь, но выходить биться в поле придется. И очень уж не хотелось бы по старинке.
Суета продлилась еще битый час, пока наконец повозки не составили в некое подобие круга. Шестьдесят боевых повозок пехоты. Двадцать четыре артиллерийские, с припасами. Да через три-четыре повозки устанавливаются сами пушки. Диаметр у этого своеобразного укрепления получался порядка ста пятидесяти метров. Вполне достаточно, чтобы укрылась вся дружина, включая конный полк. Вот союзникам печенегам внутри место уже не сыщется. Это только если набиваться как селедка в бочку.
Кстати, огневая мощь помимо пушек обеспечивалась еще и станковыми стрелометами. Если таковое выражение к ним вообще применимо. Михаилу удалось-таки создать и наладить производство этого оружия. Получилось просто на загляденье. Причем, даже эффективней «скорпионов». Оружие гораздо компактней и легче, скорость полета стрелы выше, дальность больше.
Обеспечивается это благодаря использованию системы обратных стальных плеч с эксцентриками на концах. Собственно именно это и оказалось сложным. Он ведь такие видел только на картинках. Поэтому пришлось додумывать на пару с Леонидом. В качестве тросов и тетивы, все та же пенька.
Конечно у нее с прочностью не так все радужно, как у кевлара или того же стального тросика. Но с тросами пока полный швах. Подумал было использовать шелк, у которого прочность на разрыв сопоставима со сталью. Тем более, что худо бедно, по чуть-чуть, а шелкопряда разводить уже начали. Надо же учиться и нарабатывать опыт. Только такая тетива неизменно перетиралась о ролики-эксцентрики. Можно конечно и усилить, оплетя ее кожей. Но в этом случае она немногим уступает в массивности пеньке. О цене же и говорить нечего.
Точность? Если тщательно выделанными болтами, штучной работы, то разброс вполне приемлем. На дистанции пять сотен метров в отряд из трех десятков бойцов стрелять уже можно. Стандартные болты укладываются в круг диаметром в десять метров. Разумеется пришлось помудрить над прицелом, и брать большой угол возвышения.
И тем не менее, результат радовал. Тем более учитывая скорострельность в четыре выстрела в минуту. Вполне сопоставимо с обычным арбалетом взводящимся без натяжителя. Только стреломет куда серьезней. На дистанции в семьдесят метров он пробивает пехотный щит и доспех.
— Полк к отражению атаки готов, — наконец доложил Игорь.
При этом недовольно и в то же время виновато дернул уголком губ. Мало того, что Михаил выказал свое недовольство. Так и сам Бобров понимает всю неприемлемость подобного маневра. А ведь это только одно построение. А по задумке их должно было быть несколько. Прямая линия, выгнутая дуга, вогнутая дуга, Е-образное, П-образное, каре, клин. Плюс несколько вариантов походного марша.
— Ну ты все понял, полковник.
— Так точно, воевода.
— Тренируйтесь. И пока не научитесь из походной колонный нормально выстраиваться кругом никаких других построений.
— Слушаюсь. Трубач, труби отбой и построение в походную колонну. Вестовой, передай командирам сотен, выдвигаемся по направлению заставы Рудной.
— Слушаюсь.
Бобров недовольно сплюнул и направил своего коня по направлению засуетившихся подчиненных. Едва прозвучала труба, как прекратившаяся было суета возобновилась с новой силой. И как бы еще и с большим бардаком.
— Твою мать, вперехлест, через колено, — не сумел сдержать свое недовольство Михаил.
— Ничего. Еще научатся, никуда не денутся, — хмыкнув, заметил находившийся рядом Борис.
Поле брани не его епархия. А потому он стоял в сторонке и помалкивал. Забыл уж, когда сходился с врагом в боевых порядках. Все больше исподволь, исподтишка. Да и то, зачастую не своими руками. А так, все больше на тренировочной площадке. Ну что тут сказать, каждый должен заниматься своим делом. И со своими обязанностями Кудинов справлялся.
— Если долго мучиться, что-нибудь получится. Н-да. Ладно. Хоть ты меня порадуй, — обратился Михаил к Борису.
— Шарукан бросил клич и собирается под его руку множество воинов. Но скоро нападения ждать не приходится. Зима была суровой. Им нужно позаботиться о скотине. Перегнать стада на свежие пастбища. Я уверен, что месяц у нас есть.
— Месяц, это хорошо. Боря, а как ты думаешь, если до великого хана дойдут слухи, что я собираюсь выступать в наступление, чтобы наказать его за прошлогодний набег, он пойдет в набег на Кучуккана?
— Если будет уверен в том, что нам известны места стоянок его куреней, то вряд ли он оставит их с минимальной защитой. Разбить нас, а там уже добраться до печенегов. Их взять проще. Пограничный оставить напоследок.
— Как считаешь, если половцы приметят вблизи стойбищ твоих волчат, это будет достаточным аргументом, что мы знаем, где они располагаются?
— Конечно.
— А если они еще будут знать как именно мы собираемся выдвигаться, так наверное еще навстречу пойдут.
— Это как пить дать. Но зачем нам это?
— Не хочу, чтобы мы потеряли друг друга в степи.
— Ну, мы-то их точно не потеряем, — намекая на свои разъезды и воздушную разведку, заверил Кудинов.
— Противник уже не так опасен, когда уверен в том, что знает о тебе и все и может застать тебя врасплох, а на деле это не так.
— Я все понял, Михаил Федорович. Сделаем в лучшем виде.
— А что там с Олегом?
— Все готово. Ожидаем только команды.
— Это хорошо. Но пока не спешите. Нужно дождаться ответа от Ирины.
Медлительность местных почтовых отправлений поначалу его попросту бесила. Месяцами ожидать ответного послания. Да застрелиться проще. Из арбалета. В висок. Затеяв переписку с сестрой Комнина, Михаил решил выделить под это дело целый десяток бойцов особой сотни. Парни превратились в простых курьеров, катающихся с корреспонденцией между Царьградом и Пограничным.
Но даже эта мера могла сократить время всего лишь до месяца. Десять дней пути в один конец. Да плюс не меньше недели, а то и больше в самом Царьграде. Вот не принято тут сразу отвечать на послания. Нужно несколько раз перечитать, хорошенько обдумать. И только потом браться за перо.
По идее, курьерский десяток должен был появиться со дня на день. Н-да. Почтари. Вообще-то у этих ребят служба получалась самая развеселая. Риск, чуть не на каждом шагу. Весь маршрут по чужбине. На дорогах хватает не только разбойников. Всяк имеющий оружие почитает своим правом взимать дань или лишать путников их излишков. Да и встречные купеческие караваны, если посчитают, что могут себе позволить напасть на десятерых воинов не погнушаются это сделать.
За полгода активной переписки десяток потерял двои бойцов убитыми, и один перешел на инвалидность. За это же время вся особая сотня не потеряла ни одного воина. А это о чем-то, да говорит.
