Основные силы Шарукана расположились большим лагерем вне досягаемости пушек. Непосредственную блокаду вели разъезды численностью не больше сотни воинов. При этом они старались держаться подальше от стены повозок, чтобы до них не могли добить самострелы.
Пальба из орудий слишком расточительна по расходу стрел, при довольно низкой эффективности. А вот самострелы, совсем другое дело. У них с точностью тоже все не слава богу, но на нервы одиночные выстрелы действуют ничуть не хуже, чем полсотни стрел рассеявшихся на большую площадь.
Тем более, если за дело брался Михаил с его фантастической памятью и способностью управлять телом словно со стороны. Разумеется использовал он при этом один и тот же самострел, со специально выделанными стрелами. Но подстрелив пяток кочевников, быстренько отогнал разъезды еще дальше от линии повозок.
— Ну что, готов? — полуобернувшись на козлах, поинтересовался Антон.
— Порядок. Трогай, — отозвался Андрей, проверяя, хорошо ли пристегнуты страховочные ремни.
Наконец заиграла труба подавая сигнал. В пяти точках по периметру лагеря воины налегли на повозки разводя их в стороны. Несколько секунд, и образовались проходы, в которые устремились пять тачанок. Отъехав от линии обороны метров на двести они развернулись, изготавливаясь к обстрелу пяти разъездов, блокирующих лагерь.
Едва тачанка остановилась, как Греков припал к прицелу, наводясь на группу половцев. Те даже встали, силясь понять, что тут собственно говоря происходит. Толи какой-то псих одиночка. То ли русичи опять что-то удумали. Вот поди разберись, что это.
Андрей не спешил пускать болт, пока тачанка, покачивающаяся на рессорах окончательно не замерла. Разумеется сомнительно, что у него получится повторить успехи воеводы, по праву считавшегося непревзойденным стрелком. Но нужно хотя бы попасть в группу всадников, а не пустить болт со значительным перелетом или недолетом. Ранит он кого или нет, это дело десятое. Главное обозначить, что кочевники находятся под обстрелом.
Полной неподвижности добиться не получилось. Кони, они ведь живые и не могут замереть каменными изваяниями. Но сильная качка сошла на нет. Хлопок! И тут же взводить тетиву, не наблюдая за полетом болта. Разве только урывками поглядывая на поведение противника.
Те в свою очередь быстро сообразили, что собственно тут происходит. После чего сорвались и с гиканьем понеслись на дерзнувших их обстреливать.
— Тоха, трогай! — еще не закончив взводить самострел, выкрикнул Андрей.
Тачанка тут же сорвалась с места, от чего Греков вынужден был прекратить вращать вороты, навалившись грудью на оружие. Но вскоре восстановил равновесие, и возобновил работу. Гнавшиеся за ними уже извлекли луки и наложили стрелы. Но вскидывать оружие не спешили. Слишком далеко. И расстояние не сокращается, а даже наоборот увеличивается. Все же арабы куда быстрее степняков, а легкая тачанка для четверых животных ощущается как бы еще и не легче, чем всадник для одной.
Когда Андрей наконец закончил перезаряжаться, всадники оказались в зоне досягаемости самострелов с повозок. И пограничники не преминули пустить болты. Между прочим, вполне удачно. Один из всадников полетел в траву через голову споткнувшегося коня. Остальные поспешили осадить своих лошадей.
Приноровившись к довольно равномерной качке, Андрей пустил болт, и на этот раз проследил за его полетом. Не попал. Но прошел в опасной близости от одного из воинов, который даже слегка отпрянул. Значит заметил. Как говорил Романов, что вот такие промахи не менее действенны, чем попадания.
— Тоха стой!
— Чего там? — натягивая вожжи, и гася скорость, поинтересовался друг.
— Они отворачивают.
И действительно оказавшись под обстрелом, сотня решила не испытывать судьбу и осадив лошадей, спешно разворачивали их обратно. Четверо спешились, и прикрываясь щитами, подбирали подстреленного. Судя по тому, что его лошадь поднялась, досталось именно ему.
Греков спешно взводил самострел, наблюдая за тем, как в очередной раз отстрелялись с повозок. Он рассмотрел полет болтов. Попаданий не случилось. Хотя, как выражался воевода и артиллеристы, сотню и взяли под накрытие. Сам изготовился к выстрелу, когда спешившиеся кочевники уже садились в седла. Пустил болт. И вновь мимо. Но судя по тому, как обернулся и погрозил один из всадников, напугал изрядно.
Вскоре сотня вышла из зоны обстрела, и Антон развернувшись двинулся ей вслед. И картина повторилась один в один. И в третий, и в четвертый раз. Только в пятый, половцы решили не искушать судьбу и вместо того, чтобы гнаться за тачанкой, решили отойти.
Андрей с Антоном переглянулись и лишь пожали плечами. В полученном ими приказе ничего не говорилось о дистанции на которую они могут отдаляться от лагеря. Приблизиться на дистанцию выстрела и тревожить противника. Потому они без тени сомнений двинулись вслед за своей целью.
Половцы и не думали останавливаться. Несмотря на то, что в результате всех этих обстрелов они потеряли только одного воина. Да и то, судя по тому, что его увезли в основной лагерь, то был только ранен. Половцы не стали подпускать к себе тачанку. Сотня степняков без тени смущения начала отходить перед парой нахальных пограничников, которые упорно перли на рожон.
— Тоха, стой.
— Чего это? Нормально же все, — возразил друг.
— Стой тебе говорю.
— Ну? — остановив тачанку, обернулся тот.
— По-моему нас заманивают.
— Ерунду не городи.
— Не видишь они разделились на пять групп по паре десятков человек и отходят полукругом.
— Думаешь отсекут? — вглядываясь в группы всадников, и что-то там прикидывая, поинтересовался Антон.
— Напрямую им нас не догнать. Остается пойти наперерез.
— Да не. Ерунда. И наперерез не возьмут.
— Ой ли?
— Да точно тебе говорю. Лошадки наши заморятся еще не скоро.
— Ну не знаю. Не нравится мне это, и весь сказ.
— Как по мне, то нужно двигать дальше.
— Хм, — помяв подбородок, задумчиво выдал Андрей.
— Слушай, я тебе точно говорю, ерунда это все.
— Ладно. Двинули.
— Н-но-о! Пошли родимые!
Несмотря на залихватский крик, с места в карьер лошадей Антон не погнал. А лишь вывел на ровную рысь. Андрей все время вглядывался то в отряды, разошедшиеся полукругом, но все еще продолжающие откатываться. Прикинул какую скорость может развить тачанка, и на что способны степные кони. По всему получалось, что Антон прав. Но что-то тут не так. Вертел головой и не видел ничего, что могло бы возбудить опасения.
— Твою в перехлест, через колено! Разворачивайся вправо! — закричал Андрей, хватаясь за стреломет.
На этот раз Антон не стал переспрашивать, уж больно ему не понравился тон друга. Поэтому приказ он выполнил без промедлений. И не увидев справа никого, бросил взгляд через плечо. А вот это уже худо.
