На месте застав Рудной и Угольной выросли уже самые настоящие грады, с населением перешагнувшим полуторатысячный рубеж. Металла и угля год от года требовалось все больше и больше. А еще, росла потребность в наращивании ткацкого производства. Оно и хорошо, так как это позволяло занять женские руки городского населения. Так что, теперь у него было уже три фабрики. Ну или все же мануфактуры.
Правда, этот рост по всем направлениям добавлял забот и самому Михаилу. Он все чаще ворчал, поминая недобрым словом некогда принятое решение. Ведь в своей прошлой жизни он обходился малым не замахиваясь на большое. Ну и к чему было затеваться с этим тут? Понятно, что поначалу он воспринимал все происходящее как какую-то игру. Но она как-то подзатянулась. Романов здесь уже шестнадцать лет, пролетевшие как один день.
С другой стороны, оглядываясь назад, Романов понимал, что за это время успел достигнуть многого. А еще то, что не может оставить доверившихся ему. Вот только чем лучше жили одни, тем большие силы нужны были, чтобы обеспечить их безопасность. И число тех, за кого он нес ответственность росло как на дрожжах…
Так вот, кроме армии, Мономах усиливал и свои политические позиции. Обзаводился единомышленниками и союзниками. Многие были согласны обосноваться в своих вотчинах навсегда, а не перемещаться, в зависимости от наследования родне. Правда были и те, кто сидел на скромном столе, и мог претендовать на более лакомый кусочек. Этих подобный подход конечно же не устраивал.
У Михаила голова шла кругом от всех этих хитросплетений интриг, с каждым разом затягивающихся во все больший клубок противоречий. Он попросту не представлял, как Владимир будет все это распутывать. Но тот беспокойства по этому поводу не выказывал.
Борис предложил было начать устранять князей. Благо успел раскинуть сесть на все княжества. А еще, обзавелся командой убийц, которые действовали весьма умело. Нельзя же все сводить к одним только ядам. В особенности когда нужно было стравить противников, дабы они больше занимались друг дружкой, а не смотрели куда им не следует.
Кстати, подобный подход помог рассорить несколько половецких орд. Что там про них говорили? Они никогда не воюют между собой? Ну-ну. Это смотря как взяться за это дело. Довести до кровной вражды можно кого угодно.
Однако, Романов предпочел воздержаться от тайных операций, дабы не спровоцировать еще большие противоречия. Опять же, Владимиру нужен повод, чтобы показать свою военную мощь, способную сокрушить любую силу решившую ему противостоять.
А этого одними лишь уколами исподтишка и бряцаньем оружием не добиться. Даже если никто из князей не решится открыто выступить против воли нового великого князя, придется найти козла отпущения. А лучше нескольких. Спровоцировать их на открытое противостояние, после чего нанести сокрушительное поражение, судить и показательно казнить.
Жестко, и даже жестоко, не без того. Но иного выхода ни Мономах, ни Романов не видели. Уж слишком серьезные изменения намеревался ввести князь. Такие, что без серьезного противодействия не обойдется. Ни много, ни мало, он решил изменить государственные устои, переформатировать правовое поле. Да что там, удар придется даже по жизненному укладу русичей. По сути своей, предстоящее можно было назвать самой настоящей революцией.
Едва заняв место отца, Владимир разослал всем князьям приглашение на общий съезд, назначив его в Киеве на конец сентября. Причем звал не только сидевших на столах княжеств, но и изгоев
[11], коим грады были даны в кормление. Он намеревался раздать всем сестрам по серьгам. А уж кого обидит, кого нет, тут уж ничего не поделаешь. Потому как всем мил не будешь.
— Здрав будь, князь, — входя в горницу, поприветствовал Михаил.
— А-а, воевода. Чего в дверях замер. Проходи. Присаживайся. Сбитня выпьешь?
— Благодарю, князь, — присаживаясь на лавку напротив него, произнес Михаил.
Владимир не чинясь взялся за кувшин и наполнил простую керамическую кружку. Так-то, он и золотой посудой пользоваться может. Но в быту предпочитает простоту. Может все дело в том, что было дело несколько лет назад, хворь его одолела, да такая, что за край заглянул. Чудом тогда выкарабкался.
Михаил в тот год как раз в заморском походе был, а потому о болезни узнал поздно и вмешаться не успел. Крепкий организм Всеволодовича считай сам и управился. А может и божье провидение вмешалось. Как быто ни было, а отношение к бытию у Владимира сильно изменилось. Понял, что все тлен, и как бы сладко человек ни ел, да ни был богат, после него останутся только потомки и его деяния.
— Слухи до меня дошли, что ты решил взяться за ростовщичество, — когда Михаил сделал пару глотков, произнес Владимир.
— Не ростовщичество, князь. Я хочу создать банк. Деньги в рост там тоже можно будет взять. Но не под такой безбожный, как у иудеев.
Вот уж у кого аппетиты выше крыши. Глядя на них сразу же вспоминались микро-финансовые организации его мира, с их безбожными процентами. Михаил долго ходил мимо этого безобразия. Но вот настал момент когда он решил влезть в это дело. Не то, чтобы с головой. Но польза от банковской системы, даже самой доморощенной, до которой может додуматься он, будет ощутимой. В этом он не сомневался.
— Как это не ростовщичество, если деньги даются в рост? — вздернул бровь Владимир.
— В общем и целом, все так. Банк будет делать все то же самое, что и ростовщики или менялы. Только рост будет значительно меньше. А еще, можно будет сдать свое серебро в Киеве, получив соответствующую грамоту, а по той грамоте уже в Царьграде серебро. Сдать его там, и вернуться в Киев с грамотой, по которой опят получить серебро. Или же оставить свои деньги на хранение в банке, под небольшой рост. Свое серебро можно получить в любой момент. Просто дома мошна будет лежать мертвым грузом, а здесь приносить хоть и незначительный, но все же доход.
— И много думаешь брать за пользование той грамотой?
— Сотую часть от вклада. Зато, если случится кто-то пограбит купца или даже убьет его, серебро останется в целости и наследники смогут его получить. Не сразу, а только после того, как киевский банк сможет снестись с царьградским. Но это куда лучше, чем потерять все деньги. К тому же, серебро на счете будет не просто так лежать, а под ростом. И забрать его уже можно будет без уплаты сотой части.
— Чудно.
— Удобно. А главное, со временем немалая часть серебра станет храниться не по подполам мертвым грузом, а в банке, будучи в обороте. Что куда выгодней.
— Ну, пока, все, что ты задумывал было только на пользу. Что с семафорной линией?
До недавнего времени линии связи были только между Пограничным, заставами и поселками на порогах. Год назад, Михаилу все же удалось наладить отношения с Ростиславом. Спасибо Владимиру, который насколько любил младшего брата, настолько же не стеснялся и поучать его жизни. Ну и безопасник Федор с Горыней внесли свою существенную лепту. Как результат между двумя городами появилась семафорная линия.
