Я по прежнему ничего не понимал. Настя попыталась придвинуться ко мне, её лицо было напряжённым.
— Ты введёшь нас в компанию, дашь места в совете, станешь слушаться, будто кроткий кролик, — Эддарт был на взлёте, его лицо светилось, а Покровский с каждым словом будто становился меньше. — А может мы сосватаем моего младшего с твоей дочерью? Как вариант, если станешь себя хорошо вести, то останешься жив ты и твоя семья. Ты меня понял?
— Понял… — тихо прошептал Покровский.
— Я что-то не расслышал, а ты Санни?
— И я ничего, может кто-то испортил воздух?
— Возможно… Итак, повторим?
Парочка Суори втаптывали Покровского ниже и ниже. Что же заставило такого человека испугаться? Очередной маг, их так мало, что их боятся? Нет, слишком просто.
Златовласка, а теперь Елена Покровская, вцепилась в руку отца и опустила голову. Плечи подрагивали, она плакала. Театр набирал обороты. Настя смогла незаметно подойти ко мне.
— Это твоя гвардия, — прошипела она. — Ты должен что-то сделать?
— Какая гвардия? — я недоумевал.
— Ты их ещё окрестил Стражами Равновесия.
Всё стало понятно в один миг. Я вспомнил Альеса и подготовленных им кукол. Вот оно как, спустя столько лет они остались живы. Ещё раз посмотрев на пафосного Эддарта, меня начал разбирать смех.
Сначала робко, затем сильнее, и вот дикий хохот распирает грудь, воздуха не хватает. Я даже падаю на пол, в уголках глаз собираются слёзы.
— А парень то, того… — задумчиво пробормотал Эддарт. — Умом тронулся от страха.
Встаю на ноги и одним движением освобождаю руки выпуская еле заметные ленты хаоса. Фигура в балахоне не двигается. Но Эддарт отдаёт приказ, видимо опасается меня.
— Убей его, Айн.
Глава 10
Фигура мгновенно начинает двигаться, быстро сокращая расстояние.
— На колени! — вкладываю в голос всю свою величественность, но выходит неловко.
— Точно умом тронулся. — усмехнулся Эддарт.
Страж продолжает идти ко мне. Кажется сейчас кого-то будут убивать.
— На колени! — не работает, осталась пара метров. В резерве всё те же пять процентов. Что делать? Надо выпустить силу, но её так мало, значит нужно только её проявление, чтобы он идентифицировал меня.
Выпускаю хаос, на вытянутой руке появляется язычок пламени, тёмного пламени. Наверняка, сейчас мои глаза затопила тьма.
— Я сказал, на колени, Страж!
Моему слову нельзя сопротивляться, оно усилено хаосом, настолько, что даже обычные люди чувствуют груз. Их прижимает одной только волей, которая усилена божественной искрой, будто гигантский каменный атлант положил тебе на плечи руки и прижал к земле.
— Встал… — тихо прошептала Настя.
— Что? — это уже Эддарт.
— Повелитель… — прошелестел Айн.
Его голос густой и обволакивающий, он стоит передо мной на коленях. Скидывает капюшон. Под ним обычный мужчина, гладко выбритая голова и подбородок, небесно голубые глаза и татуировка на лбу, знак элиты Альеса, знак жертв Альеса.
— Они не говорят… — уверенно произнёс Санни. — Что за цирк Эддарт?
— Этого не может быть, — покачал головой Эддарт. — Она управляет настоящими убийцами, это точно. Тут что-то другое.
— Та девчонка, что тебе помогает? — поморщился Санни. А затем поднял руку, произнося. — Взять их, если кто-то решит своевольничать, убить.
Вокруг нас ту же стало тесно. Около десятка охранников взяли на прицел мою компанию и меня самого. А я так и смотрел в глаза стража, меня переклинило, будто снова попал туда, на войну.
Снова умирала Влада, снова кричали люди, снова Альес забирает контроль.
Сила так и текла, будто уходящее из дома тепло. Кто-то открыл дверь на мороз, дом быстро вымерзал, моя душа вымерзала. Её сковал холод, стало не по себе.
Страж смотрел, не в силах отвести глаз.
— Эй ты, чего замер? — мне в плечо ткнулось дуло автомата одного из охранников.
— Не прикасайся ко мне.
Поворачиваюсь к нему, он отступает на шаг назад.
Снова все напряглись.
— Фальшивый Страж, какой-то полоумный мальчишка, чего вы встали тупицы! Всё за вас сделать? — Санни был зол, он встал из-за стола и направился ко мне, занося руку для удара.
Стоило Суори приблизится, как страж мгновенно встал и переместился ему за спину, беря в захват. Хрупкая фигура человека была сильна, намного сильнее ста Суори.
— Хррр… Эддарт! — прохрипел он.
— Знаешь, — вдруг спросил я. — Почему я сделал стражей именно из людей?
Санни бился в захвате, Эддарт замер у стола. Охрана не понимала, что делать.
— Почему? — согласился играть в мою игру Санни.
— Потому что вас ублюдков тогда ещё не было! — руку обволакивает хаос. Опускаю ладонь на голову Санни, он кричит, но его крик обрывается, тело оседает прахом, а во мне начинает бурлить прилив физической силы.
— Убить их! — орёт Эддарт.
— Захвати Эддарта живым. — отдаю приказ Стражу.
Сам же я должен разобраться с охраной. Да, Страж бы сделал это намного быстрее и эффективнее, но мне нужно тепло. Холод войны и прошлого едва коснулся меня, но остался глубоко внутри, это пугало. Требовалось победить это.
Я убивал голыми руками, тарелками, вилками и ножами на столе.
Когда заканчивалась сила, я выпивал ещё одного Суори и продолжал.
Один из охранников получил в голову канделябр, который пробил её насквозь. Второй был нанизан на спинку резного стула, третьему я оторвал голову, пришлось её провернуть, чтобы было легче.
Кровь заливала меня с ног до головы. Пиджак разорвался, рубашка пропиталась.
Ещё одному Суори телохранителю я оторвал челюсть.
Был ли я в себе? Определённо нет. Всё пошло не так, когда я увидел глаза Стража, вспомнил те дни, они вернулись в памяти. Почему глаза? Потому что у всех стражей они были одинаково небесно голубого цвета, Альес как-то менял их.
Когда Альес собирал силы, он убивал всё вокруг, выпивая послушных марионеток стражей. Тогда я видел медленно затухающие глаза вокруг, как обесточенная гирлянда.
Тогда чуть не погасли глаза моих близких, погасли только мои.
Когда охранники кончились, я пошёл в дом. Убивая всех на своём пути. В доме было много прислуги, да и не все телохранители присутствовали в столовой.
Сколько это продолжалось? Не знаю.
Наверное, пока у меня окончательно не кончилась энергия.
В себя пришёл стоя перед сжавшейся служанкой Суори. Она держала на руках ребёнка, маленький Суори. Вокруг был полный хаос, стену забрызганы кровью, под ногами несколько мужчин, все синекожие.
