И тот остановился.
— Ты опасаешься, что я поддержу кого-то из них в притязаниях? — едко уточнил он.
А я поморщился:
— Брось. Если бы ты хотел снова тащить личинку главы дома до имаго — ты бы это сделал.
— Имаго? — в голосе эль-Талафа звучала насмешка, но мне упорно казалось, что это насмешка над собой. — Мэлрис, ну какое из тебя имаго. Максимум — куколка!
Да-да, спасибо, Мастер, я в курсе, что ты высоко меня оцениваешь!
— И все же, Корза. Ты знаешь где мои, кхм, наследники?
— Разве я теперь обязан отвечать? — с улыбкой уточнил Корза.
Вот только не слишком-то веселой была эта улыбка.
И он давно бы мог уйти — дверь его кабинета была открыта. Но он не уходил. Не мог.
— Не обязан, — легко признал я, разглядывая сквозь его окна небо над своим замком, — Если тебе безразлично будущее Алиэто — можешь не отвечать.
— Мэлрис. Чего ты хочешь?
— Я?
За окном по серому низкому небу неслись ветренные облака и их тени стелились по стенам замка и брусчатке двора подвижным узором, напоминая о том, как переменчива жизнь.
— Я хочу вернуть тебя в Дом. У меня даже повод есть, который позволить проделать это, сохранив лицо — государственный переворот в империи и шанс для темных выйти из ее состава.
И, полюбовавшись тем, как изменился в лице матерый, опытный интриган, в третий раз повторил:
— Так, где сейчас физически находятся потенциальные претенденты на мое место?
Корза прикрыл глаза (скрип зубов я без труда додумал сам — очень хотелось, да и просто приятно представлять).
— Аурил эль-Алиэто в своей семейной цитадели в Речном городе, Таралис эль-Алиэто покинул Улариэ и сейчас находится в столице эльфийского созвездия миров. Баилат эль-Алиэто два дня назад, когда я получал последний доклад, была в Виверньей крепости в Южных горах.
Глубоко вздохнув, Корза поймал мой взгляд и вцепился в него:
— Эиравель Тамиорн Амакиир Мэлрис Васарен эль-Алиэто. Во что ты влез?
— Корза эль-Талаф, согласен ли ты войти в дом эль-Алиэто полноправным родичем? Клянешься ли ты служить ему верно, блюсти его интересы и не вмешиваться в мою личную жизнь?
Старый хрыч поперхнулся смешком:
— Нет, Мэлрис. Меня не устраивают такие условия. Мало ли, какие причудливые формы может принять твоя личная жизнь? Я согласен поклясться лишь в том, что не стану вмешиваться в твои отношения с Даркнайт Ирондель эль-Алиэто.
Я сделал вид, что не заметил шпильки, кивнув:
— Идет.
— Я, Корза эль-Талаф, прошу тебя, Мэлрис эль-Алиэто, принять меня под сень своего Дома. Я клянусь служить ему верой и правдой, блюсти его интересы и не вмешиваться в отношения Мэлриса эль-Алиэто и Даркнайт Ирондель эль-Алиэто!
Плющ и терн осыпались зелеными и коричневыми звездами, подтверждая принесенную клятву.
— Мэлрис, чудовище, во что ты влез?
Ответ на этот вопрос много времени не занял — даже с учетом того, что послабления Тая на клятве заставляли быть очень избирательным в словах. И закончил я тем, что было очевидно нам обоим:
— Так что всех троих “наследников” необходимо вернуть и запереть поблизости от ритуального зала. Если всё сорвется — кому-то из них придется экстренно бросить мне вызов и обеспечить непричастность Дома к заговору радикально.
Даркнайт Ирондель Янтарная
Шли вторые сутки моего пребывания в замке Тысячи Ласточек.
Когда его высочество объявил переговоры завершенными и покинул замок, все моментально нашли себе занятия.
Мэлрис отбыл почти сразу же после яростной баталии с лордом Сомхэрлом относительно исключений к взятой с Мэла клятве молчания. Сражались они как львы, за каждое слово — но в итоге все же пришли к единому мнению.
Я твердо отказалась возвращаться с ним в Алиэто-оф-Ксадель, подозревая, что там меня и запрут до тех самых пор, пока опасность не минует — а Мэл, вместо того, чтобы уговаривать, тихо обрадовался. Подозреваю, обрадовался бы и громко, да боялся, что я передумаю, и ушел порталом, проигнорировав защиту. Стоит ли говорить, что сразу после этого мне захотелось передумать? Утешало только одно — мои разработки пошли в народ!
Почти сразу Тау взяла в оборот Сомхэрла, потребовав обсудить стратегию и отработать минимальное взаимодействие. С тех пор они появлялись только к приемам пищи — хмурые, молчаливые и сосредоточенные на целиком на своих мыслях и планах, а от тренировочного зала, оккупированного ими, несмотря на экранирование, периодически тянуло эманациями боевой магии, от которой сводило затылок и ныли челюсти.
И только мне дела не нашлось, и за прошедшее время я вспомнила, насколько плохо сказывается на мне безделье: прогнозы возможного развития событий толпились и множились в голове, а подстегнутый страхом разум генерировал все новые и новые варианты. И благоприятных среди них было… скажем мягко, не слишком много. Изощренное воображение аналитика без труда находило слишком много убийственных подводных камней. Вот только поделать со всем этим я ничего не могла. Даже предусмотреть.
Потому-то я и сбилась с шага, когда заметила его высочество. Положенный реверанс, ответное приветствие кронпринца, и:
— Госпожа Даркнайт Ирондель, не составите мне компанию?
В обычное время я бы нашла возможность вежливо отказать. В обычное время… нынешнее время обычным не было.
— С удовольствием, ваше высочество. Чудесная сегодня погода, не правда ли?
— Если вы и впрямь желаете это обсудить, то вынужден согласиться — погода и впрямь чудесная. Тепло, но не душно, и освежающий ветерок весьма кстати, — безукоризненно вежливо поддержал мое мнение Теренс Оуксворд.
Его высочество предложил мне локоть, и я послушно его приняла. Теперь мы неспешно и бездумно брели по замку Тысячи Ласточек вдвоем.
Вот только то ли в интонациях голоса, то ли в углах рта породистого лица мне мерещилась насмешка.
Ах, так?
— О, раз уж ваше высочество и впрямь желает обсудить то, что хотелось бы мне — то скажите, если, если наш план увенчается успехом, вы действительно отдадите Тауре Роше Янтарный?
— Вы сомневаетесь? — позволил себе удивление его высочество.
— Нет, — вздохнула я, и честно призналась: — Я со свойственной мне непринужденностью подвожу разговор к вопросу “Что будет с теми, кто носит княжеский титул Янтарных сейчас?”.
— В ближайшее время в империи появится много свободных земель. Куда больше, чем мне бы хотелось…
В памяти пронеслись наши переговоры, слова кронпринца о множественных преступлениях окружения императора против интересов и народов империи… По спине пробрало морозом, и я поспешила сменить тему шуткой:
