– Оценить, чего же они добились… – вставил реплику Кирилл.
Рядом со стеклом пробрел молодой мужчина с детской коляской и смертельно усталым лицом. Он одной рукой толкал коляску, другой держал возле уха телефон, откуда сыпались какие-то инструкции.
– Следующая фаза семейной жизни! – кивнула на него Юля.
На другой стороне улицы прошествовала пара стариков с выражением безмятежности на лицах. Он опирался на палочку, она держала его под руку.
– А это финальная стадия! – указал на них Кирилл. – Причем эти старики выглядят совершенно счастливыми.
– Они оплатили все долги, им осталась только золотая осень, – задумчиво сказала Юля.
Мимо окна прошли две девушки в боевой раскраске синих тонов, в черных шортах и на красных шпильках, которые были длиннее шорт.
– Ваши городские девицы – такие оторвы, что просто зависть берет! – сказала Юля им вслед и вдруг продекламировала:
Купите лук, зеленый лук,
Петрушку и морковку!
Купите нашу девочку,
Шалунью и плутовку!
Не нужен нам зеленый лук,
Петрушка и морковка.
Нужна нам только девочка,
Шалунья и плутовка!
– Что это? – удивленно спросил Кирилл.
– Стишок из детской книжки, которую мне подарили к началу школы. Это из средневекового шотландского фольклора.
– Это же шуточный стишок? – неуверенно спросил Кирилл.
– Я очень надеюсь на это, – сказала Юля. – Но в детстве он меня пугал.
– Почему ты его сейчас вспомнила? – спросил Кирилл.
– Ума не приложу! – усмехнулась девушка. – Возможно, это окно чем-то напомнило витрину супермаркета.
Внезапно на город наползла синяя туча. Солнце не успело зайти, и хлынувший дождь подсвечивался вечерними лучами.
– Слепой дождь! – воскликнула Юля.
В дождь особенно приятно сидеть за надежным стеклом, вкусно есть и хорошо беседовать. На улице прохожие бежали под зонтиками и прятались по подъездам. Туча заволокла закат, стемнело. Молния сверкнула белым всполохом, и спустя несколько секунд небеса громыхнули.
Кирилл прожевал кусок цыпленка, отхлебнул минералки и спросил:
– Ты веришь в эльфов и духов?
– Уже нет, я не до такой степени оптимистка.
– А зря, потому что сейчас они резвятся совсем недалеко.
– Где же это?
– В грозу мы обычно видим сине-белые молнии, которые бьют вниз, а вот космонавты с орбитальной станции могут видеть, как из грозовой тучи бьют вверх, в космос, красно-фиолетовые молнии – их зовут «красными спрайтами», то есть «красными духами». Там же сверкают «электрические эльфы», а пониже – в стратосфере – «голубые джеты».
– Молнии бьют в космос?
– Да, эти красные молнии сверкают над грозовыми тучами и пробивают всю атмосферу до высоты сто тридцать километров – это уже ионосфера, или космос.
– Здорово! Значит, гроза связана не только с землей, но и с космосом. Теперь я буду смотреть на нее совсем другими глазами.
Юля внимательно смотрела на Кирилла.
– А мальчики из нашего класса очень приземленные, смотрят не на небо, а целятся на завод или депо.
– Значит, тебе с ними скучно?
– Ну что ты! Ничуть. Например, недавно один из наших парней побил другого живым ежом.
– Живым ежом? – ошарашенно рассмеялся Кирилл. – Как же он сумел?
– А он его в авоську положил.
Юноша захохотал и не сразу смог остановиться.
– Признайся, ты это выдумала?
Юля помотала головой и сказала с завистью:
– Такое невозможно выдумать, это порождение реальных социоглубин. Побитого ежом мальчика зовут Владиком. Его отвезли в больницу, но дырки от иголок зажили на нем благополучно. Самочувствие ежа мне внушает больше опасений.
– Да, надеюсь, еж не страдал морской болезнью.
– То есть?
– Ну… крутят его в авоське, крутят… и тут ежа начинает тошнить…
Юля долго не могла отойти от этой впечатляющей картины, и на ее заразительный смех стали оглядываться. Юноша спросил:
– А о чем мечтают ваши девочки?
– Самые смышленые надеются поступить в Новосибирский госуниверситет на математический факультет.
– Из Златоуста – на матфак НГУ? – удивился Кирилл.
– Да, у нас очень сильный учитель математики, Николай Федорович Онищенко. Его ученицы в Новосибирске легко поступают. Мне нравится математика, но я не очень хочу быть математиком…
– Почему?
– Потому что среди великих математиков женщин почти нет. Может, у них слишком практичный мозг или их затирают мужчины? Так или иначе, это обескураживает. А среди великих астрономов женщины есть? С ними там обходятся справедливо?
– Ну, я интересуюсь историей астрономии. Первой женщиной-астрономом была Гипатия из Александрии, жившая четыреста лет спустя начала нашей эры. Она прославилась своими научными трудами, но была растерзана толпой религиозных фанатиков. В те времена астрономы приравнивались к колдунам.
– Не очень обнадеживающий пример.
– В восемнадцатом веке музыкант Гершель открыл планету Уран, будучи любителем астрономии. Он собственноручно изготавливал свои телескопы и плавил бронзу в своем доме. Ему помогала в наблюдениях сестра Каролина. Она тоже стала известным астрономом, но так и прожила всю жизнь в семье брата, не заведя своей семьи.
– Женщина-астроном в восемнадцатом веке все еще была чем-то вроде ведьмы?
– Зато в девятнадцатом веке жила графиня-кузнец Росс, которая помогла мужу открыть спиральную структуру галактик.
– Графиня-кузнец?
– Да, прежде чем выйти замуж за графа Росса, эта экстравагантная ирландка получила профессии механика и кузнеца. Она спроектировала и построила для мужа самый большой в мире телескоп с диаметром зеркала в сто восемьдесят сантиметров. С его помощью граф Росс увидел спиральную структуру галактики Водоворот и стал знаменит.
– А сама графиня-кузнец стала знаменита?
– М-м… не думаю. Эти данные я раскопал в одной малоизвестной книжке. Я проверю, какие великие женщины-астрономы были в двадцатом веке.
Она сказала:
– Хочется выбрать профессию, где женщин не будут обижать. В архитектуре, например, есть великая Заха Хадид. Есть, конечно, профессии, где женщины очень даже нужны – например балет. Я мечтала в детстве стать балериной, но поняла, что в балет меня не возьмут – у меня слишком кривые ноги… – грустно сказала она, вытянув ноги из-под столика.
