– Куда дальше, Энн? – спросил он.
– Идите за роботом, он знает безопасную дорогу.
Безопасная дорога по космическому леднику и крышам заброшенной базы?
Перепрыгнув через несколько глубоких трещин в леднике, они вышли к высокой стене. Здесь Энн предложила им пройти по узкому карнизу. Робот-бурильщик, цепляясь своими фрезами за лед, преодолел его быстро, но людям в скафандрах пришлось двигаться очень осторожно.
Потом они карабкались на пологую сферическую крышу, противоположный скат которой оказался гораздо круче.
Джер спрыгнул удачно, а Николетта ушибла ногу, когда скатилась с этой сферы и врезалась в нагромождение льда у основания купола.
– Ой! – Она шлепнулась на снег и застонала. – Помоги мне, Джер, я подвернула лодыжку.
Джер поднял Николетту на ноги, она хотела опереться на него, но он отстранился и сказал:
– Попробуй сама шагнуть.
– Ты садист?
– Нет, диагност.
Она яростно фыркнула, но сделала осторожный шаг.
– Вот теперь все понятно, – сказал Джер и обнял ее за талию, помогая идти.
– Что тебе понятно? – сказала сердито Николетта.
– Это не перелом и даже не вывих, а просто растяжение.
Николетта повеселела.
– Ты человек тысячи талантов! По походке сумел поставить диагноз.
– Это было важно. Если бы ты сломала ногу, я понес бы тебя на руках.
– Хм… интересная идея…
Они шли в обнимку – и это было приятно. Даже через два скафандра молодые люди чувствовали друг друга, и это удивительным образом помогало идти.
В самом конце путешествия Джер и Николетта преодолели обширную полосу рыхлого снега, в котором вязли ноги. Когда они добрались до корабля, то ужасно устали, а кислорода в скафандрах оставалось едва на двадцать минут.
Робот-бурильщик втянулся в люк аварийного отсека, а людям Энн открыла боковой шлюз. Николетта и Джер ввалились в него – и уже через десять минут сидели в пилотских креслах и жадно глотали апельсиновый сок, приготовленный расторопной Энн. Скафандры так и остались лежать в шлюзе, хотя обычно аккуратный Джер такого беспорядка на корабле не допускал.
На корабельных часах было шесть тридцать утра. Джер стал готовить корабль к быстрому старту. Он затолкал Николетту в противоперегрузочную капсулу, не слушая ее возражений, и сказал:
– Мы будем лететь на грани мерцания. А если понадобится – то и в черной зоне.
– Что это значит? – спросила Николетта.
– «Грань мерцания» – это когда сознание пилота из-за перегрузки мерцает между обмороком и сознанием. А «черная зона» – когда он в постоянной отключке, и корабль ведет компьютер.
Без пяти минут семь утра. Джер уже собрался звонить профессору, но тут из динамиков раздались визгливые крики из микрофона, оставленного предусмотрительным Джером в своей каюте. Их отсутствие было замечено охранниками, но они пока не поняли, куда делись пленники, и бесцельно обшаривали шкафы и ванную комнату.
– Профессор, – сказал Джер, нажав кнопку на коммуникаторе. – Я готов перевести телескоп в течение минуты.
Николетта встревоженно вслушивалась, ожидая ответа. Но в переговорнике вдруг раздался не голос ее деда, а какое-то грохотание и несколько выстрелов подряд.
Профессору Мамаеву приходилось непросто.
Глава 12
Побег
1 февраля 2252 года
Услышав из динамиков звуки стрельбы, Николетта завопила в ужасе:
– Дедушка, дедушка!
Несколько секунд раздавались только звуки передвигаемой мебели и грохот падающих шкафов. Но вот в динамиках послышался голос профессора:
– Они узнали про ваш побег. Я так рад, что вам это удалось! Ди Манло ломился сюда и требовал объяснений. Пришлось подстрелить парочку мерзавцев и забаррикадироваться. Мне отсюда не выбраться – вам нужно немедленно улетать!
– Дедушка, мы без тебя не полетим! – закричала Николетта.
Но дед ее не слушал:
– Джер, я приказываю тебе стартовать. Даю тебе пять минут на то, чтобы отлететь подальше.
Джер сказал:
– Есть, сэр!
Он приступил к подготовке старта, а Николетта принялась уговаривать дедушку и даже хватать Джера за рукава, пытаясь задержать взлет. Но профессор твердо заявил:
– Николетта, моя баррикада выдержит только несколько минут. Как мне пробраться к вам через коридоры, в которых полно этих бандитов? Не мешай Джеру, он выполняет мой строгий приказ. Это счастье, что в критическую минуту с нами оказался такой парень, как Джер.
Девушка заплакала.
– Николетта, дорогая, – с нежностью сказал профессор. – Смерть не страшна, главное – самому выбрать, когда умереть. Для меня сейчас самое важное – чтобы вы улетели отсюда. Это моя главная задача на оставшуюся жизнь. Не плачь, помоги мне достичь этой цели и умереть счастливым.
Николетта проговорила, глотая слезы:
– Дедушка, ты у меня настоящий герой. Я тебя очень люблю. Я увязалась с тобой в эту экспедицию, потому что скучала без тебя, – ты стал всей моей семьей. Я обещаю не плакать… – она всхлипнула, – плакать поменьше… и не мешать Джеру.
– Умница! – сказал с одобрением профессор.
– Приготовиться! – крикнул Джер. – Взлетаем!
Яркие синие лучи форсажных двигателей ударили из кормы курьера, беспощадно испаряя не только лед, но и металлические конструкции станции, – и корабль рванулся вверх.
В динамиках раздались крики бандитов:
– У них был еще один корабль! Они взлетают из-за башни! Капитан, вы их видите?
– Минута прошла, – сказал торжествующе профессор. – Осталось четыре минуты.
В динамиках раздался встревоженный голос красно-белого главаря:
– Профессор, вы поступаете неразумно, мы с вами вполне можем договориться.
– Мне не о чем договариваться с вестийской мафией, – отрезал профессор. – У вас, подонков, нет чести, и никакие договоры с такими людьми невозможны.
– Как вы грубы, сэр! – укоризненно воскликнул главарь.
– К сведению всех заинтересованных лиц, – сказал Джер, – в эфир уже две минуты уходит сообщение о событиях на этой станции для всех полицейских сил Солнечной системы. Если вы перестанете покушаться на жизнь профессора и Витторио, то у вас есть шанс на смягчение приговора.
– Ах ты маленький ублюдок! – рассвирепев, закричал в микрофон кто-то из бандитов. – Я вырву твое сердце!
Джер ответил на сленге космических низов:
– Не тявкай, мелкая босота. Твой язык длиннее твоих зубов.
