– Спасение для многих – это хорошо, – сказала Николетта. – Может, и нам удастся спастись вместе с остальными?
Она помолчала, а потом прижалась к Джеру и сказала:
– Раз уж наше будущее полно неопределенности и может быть… очень коротким – хочу сказать тебе одну важную вещь… Когда совсем недавно мы встретились, то ситуация была очень простой: я – фоур-девушка, а ты – забавный монопарень.
– Просто игрушка, как плюшевый медвежонок, – подсказал Джер.
– Верно, – не стала отрицать Николетта. – Но ты удивительно быстро стал меняться в моих глазах. Ты оказался остроумным интеллектуалом. Ты стал моим спасителем – парнем, который не растерялся в самой опасной ситуации. Ты знаешь и умеешь столько, что мне и не снилось. А я, со своей стороны, никаким особенным героизмом за эти последние две недели не отличилась.
– Не прибедняйся, в каюте именно ты прикрыла собой дыру, что позволило мне надеть скафандр и задышать, как человек, а не как рыба на песке. И ты прекрасно справилась со смазкой телескопа – я именно тогда понял, что ты не белоручка.
– Это все мелочи. Сегодня ты тоже совершил какие-то удивительные подвиги – и мы получили шанс на спасение. Может, нам и не удастся выжить, но ты сделал все, что мог, и даже больше.
– К чему эти дифирамбы? – подозрительно прищурился Джер. – Ты хочешь выпросить мой десерт из завтрака номер семь?
– Ты его мне и так отдашь, если я захочу, – усмехнулась Николетта.
– Отдам, – с удовольствием согласился Джер.
Светильник окончательно потух. Кругом воцарилась темнота, которая располагает к откровенности.
– Я это тебе говорю по очень простой причине. Если мы сейчас спасемся, то непременно поженимся…
– Эй! – остановил Джер девушку. – Насчет женитьбы. Я хочу вернуть тебе твое слово. Ты дала его в стрессовой ситуации – я не хочу воспользоваться обещанием, к которому тебя вынудил страх смерти. Я забочусь о тебе как друг, как капитан этого корабля. Не нужно принимать скороспелых решений. Если нам повезет и мы достигнем Земли, ты можешь выбрать себе мужа из толпы претендентов – принцев и богачей.
– Замолчи, дурачок. Ты не понял, о чем я говорю. В моих глазах за последние недели ты вырос так, что я уже совсем не чувствую своего былого – мнимого! – превосходства. Эти события смели с меня всю мишуру моей элитарности. Я так рада, что ты прилетел к нам на станцию! Сегодня, когда ты выбрался из машинного отделения – смертельно усталый, невероятно грязный и воняющий кислотой, – я окончательно поняла, что бесповоротно влюбилась в тебя!
– Может, так подействовали пары кислоты? – скромно сказал Джер, но глаза его сияли даже в темноте.
– Ты мой герой, и я хочу, чтобы мы поженились именно сейчас, потому что на Земле к тебе – астронавту из будущего – выстроится хвост из сотен принцесс! Мне просто не пробиться через такой заслон. Поэтому мы или умрем сейчас, или поженимся. Я бесповоротно это решила.
– О боги! – только и сумел ответить Джер. – Если кнопка не заработает, это будет самый черный момент в моей короткой жизни.
Глава 16
Погоня
5 февраля 2013 года, время-2
– Пора! – сказал Джер, посмотрев на часы. Он зажег их последний светильник. В его свете они выбрались из остывающей кровати и, закутанные в одеяла, зашли в рубку, где было еще холоднее.
Джер сел в кресло первого пилота, Николетта устроилась во втором кресле.
– Нам нужно скоротать еще пару минут, – сказал он. – Ты знаешь, что существуют естественные атомные реакторы?
– Ну, центр Земли греется от радиоактивного распада, да и звезды – это естественные термоядерные реакторы.
– Нет, речь идет о природных реакторах на уране, очень похожих по принципу действия на первые атомные реакторы, созданные человеком. Эти природные реакторы были открыты в Африке.
– Никогда о таких не слышала, – удивилась Николетта.
– Франция в двадцатом веке три четверти своей электроэнергии получала из атомных электростанций, для которых доставляли урановую руду из Африки. Стандартное содержание урана-235 в природной смеси трех изотопов урана составляло 0,72 %. Это очень стабильное соотношение. Но в одной из партий руды процент урана-235 оказался меньше на три тысячных процента.
– Всего три тысячных процента? – поразилась девушка.
– Да, но для точных изотопных соотношений и это было аномалией. Для выяснения причины этой аномалии в Африку снарядили экспедицию, которая обнаружила, что изменение изотопного состава в урановой жиле в Габоне вызвано работой ядерных реакторов, которые существовали в Африке почти два миллиарда лет назад. В те времена содержание в урановой жиле легкоделящегося урана-235 достигало трех процентов. Кроме того, урановая жила в Габоне располагалась возле речки, а вода является естественным замедлителем нейтронов, что ускоряет ядерную реакцию. В результате урановая жила метровой толщины в течение получаса разогревалась до тепловой мощности в сотню киловатт, пока грунтовые воды не закипали и не начинали испаряться.
– Представляю это удивительное зрелище: берег речки постепенно закипает без всяких дров! – подняла брови Николетта.
– При исчезновении воды как замедлителя нейтронов реактор угасал и остывал два с половиной часа. Потом вода снова проникала по трещинам в остывшую урановую жилу – и трехчасовой цикл повторялся. Такой реактор работал без остановки сотни тысяч лет, а его активная зона по мере выгорания ядерного топлива перемещалась по урановой жиле.
– Теперь я понимаю, почему ты решился на доморощенный ремонт реактора, – сказала девушка. – Ты так много знаешь, что у тебя нет священного трепета даже перед самыми сложными устройствами.
– Вот сейчас и проверим, прав ли я в своем святотатстве… – Джер набрал в грудь воздуха и нажал большую красную кнопку справа на пульте.
Ничего не произошло.
Лишь, как показалось Николетте, что-то шевельнулось внутри корабля: он словно судорожно вздрогнул.
Джер бурно отреагировал на это еле заметное шевеление. Он пробормотал:
– Ага, это, кажется, дернулась система запитки…
Юноша переключил какие-то тумблеры на пульте и снова нажал на кнопку.
С точки зрения Николетты, ничего не произошло, разве что что-то снова шевельнулось внутри мертвого корабля – ну, может быть, чуточку сильнее.
Но Джер явно лучше понимал, что происходит. Он сказал:
– Николетта, садись в это кресло и жми на кнопку, когда я крикну. Нажми и не отпускай.
– А ты куда?
– В машинное отделение.
– Там же плавает кислота!
Джер нахмурился.
– Ну… Будем надеяться, что она хоть частично осела на стенках… Но выхода нет – мне надо срочно вручную прокачать внешний контур, иначе стартовый конденсатор откажется запускать реактор. Мне придется забрать с собой светильник – другого у нас нет.
