– Когда мы маневрируем, ракета летит за нами не по нашей траектории, а по трассе, срезающей углы.
– Конечно, ведь так эта сволочь быстрее нас догонит.
– Если мы будем в этот момент огибать Землю, то укороченная трасса пройдет через атмосферу. Тогда ракета из-за трения может перегреться – сжечь свои сенсоры или вообще разрушиться. Но здесь тоже нет гарантии: если ее интеллект достаточно высок, он учтет эту проблему и полетит по нашей траектории, а не по догоняющей.
Николетта сказала:
– Думаю, ты бы справился с ракетой – так же как справился со многими нашими предыдущими сложностями…
– Может быть, но гарантии дать не могу…
– Главная проблема – это мы. Ведь если мы сами планируем свою смерть, то самим себя нам не обмануть. Предположим, что мы сможем уйти от ракеты и выжить, а потом вернуться на Землю. Остается еще астероид, который летит прямо к Земле и от которого в течение ближайших ста лет погибнет миллиард землян: кто-то сразу от ударной волны, кто-то потом – от радиации, голода и вспыхнувших войн. Если мы допустим такое… кто мы после этого? Как будем дальше жить?
Джер сказал со вздохом:
– У нас в курьерской службе… кто товарища в космосе бросит ради собственной шкуры – тот последний человек, с ним здороваться перестают. А кто бросит миллиард людей на гибель ради собственной жизни? Нам будет трудно дышать… и счастья нам не будет.
– Я понимаю… но мне страшно.
– Мне тоже страшно. Но мы сейчас два самых важных человека в мире, нам нельзя струсить.
– Никто не знает, что мы – самые важные. Никто не скажет нам спасибо, никто не вспомнит о нас.
– Теодор Белл знает про нас и даже обещал написать книгу.
– Да… Мы летели вдвоем, преодолевали всякие трудности и жили как на необитаемом острове. Мистер Белл как-то удивительным образом изменил… ситуацию, – задумчиво сказала девушка.
Джер философски покачал головой:
– Двое – это семья, трое – это уже человечество.
– Это Плутарх сказал?
– Нет, это я подумал. Земляне могут не помнить о нас, зато они будут жить благодаря нам, даже не зная этого.
– А мог бы ты пожертвовать собой ради всего мира – и при этом никто-никто бы про это не узнал? Даже мистер Белл?
– Не знаю. Зачем выдумывать новые нравственные коллизии, разве нам недостаточно своей собственной?
Николетта сказала:
– На самом деле если разобраться, то мы с тобой два мизантропа! Я ненавижу людей, потому что они у меня все отняли, а ты не любишь их, потому что они тебе ничего не дали. И зачем мы спасаем тех, кого не любим?
– Потому что мы сами люди. Союз мизантропов, спасающий человечество.
– Люди и сами друг друга не любят. Как высказался мой английский дядюшка, страдавший от дождливой погоды, которому предложили переехать на средиземноморскую Ривьеру: «Франция – прекрасная страна, беда только в том, что там живут французы».
Джер сказал Николетте:
– Цыганка была права: ты особенная. Ты держишь в своих руках судьбы мира. Это ужасно трудно, но работа героев всегда трудна. Ты справишься и спасешь этот мир. Ты – моя принцесса. Я жертвую собой… не ради человечества, а ради тебя… чтобы быть достойным тебя. Если я струшу, как я посмотрю тебе в глаза?
– Ты меня так любишь?
– Ты – лучшее, что со мной случалось за последние шестнадцать лет. Если, конечно, не считать двойной порции мороженого в день моего десятилетия.
– Мороженое было лучше меня?
– Да, тогда я был беспримесно счастлив. А сейчас… я знаю, что ты – слишком удивительная, чтобы счастье продлилось долго…
– Меня никто никогда так не любил, я совершенно растеряна и… не знаю, что мне делать. Я всегда мечтала о принце на белом коне – и он должен быть стройным и красивым…
– Кто? Конь?
– …и вместо этого прилетает на грузовом кораблишке чумазый паренек, который ростом с меня и…
– …совсем не красавец!
– …и тем не менее я очень счастлива и только одно отравляет мою жизнь: что ее осталось всего на сорок часов!
– Может, наша смерть – это вовсе не конец. Я же тебе говорил о возникновении новой реальности, в которой должны быть новые Николетта и Джер.
– Это все теория. Может, возникнет, а может – и нет, а может – мы будем моложе или старше или не встретимся никогда!
– Вот что я тебе скажу – не знаю, что и как будет, но я тебя непременно разыщу в том, новом, мире! Я тебе клянусь в том, а мы, курьеры, слов на ветер не бросаем!
– Спасибо! Мне сразу стало легче!
– А теперь тебе нужно поспать. День был тяжелый…
– Завтра он будет не просто тяжелый, но и страшный. Последний день спасательного рейса Юпитер – Челябинск. День прибытия.
– Именно поэтому тебе нужно быть готовой к нему. Отдыхай.
– Я не смогу уснуть.
– Это для курьеров совсем не проблема.
Джер протянул ей синюю капсулу:
– Возьми и проглоти таблетку снотворного. Шесть часов сна – проснешься бодрой как огурчик!
– В жизни не видела бодрых огурцов! – сказала Николетта, но послушно проглотила капсулу – и действительно быстро и крепко заснула.
А Джер долго не спал и неотрывно смотрел на свою спящую принцессу. Он знал, что он последний раз видит ее мирно спящей, – и не мог оторваться от этого зрелища. Он был самым счастливым из людей, став мужем удивительной Николетты, но он был и самым несчастным, зная, что завтра его счастье закончится.
За завтраком – самым роскошным, который Джер смог приготовить, их мысли все время возвращались к астероидам и к тем бедствиям, которые они приносили на Землю. Николетта много знала о вымирании динозавров – даже больше, чем Джер-книгочей. И она без умолку делилась своими знаниями, потому что тишина сразу заполнялась грустными мыслями.
– Биосфера Земли испытала три периода массового вымирания. В палеозое не было крупных сухопутных животных, а в океанах царили ракоскорпионы, достигавшие в длину двух с половиной метров, трилобиты и моллюски-аммониты со спиральной раковиной. Пермское Великое вымирание двести пятьдесят два миллиона лет назад привело к уничтожению почти всех видов морских организмов и большинства сухопутных. В мезозое на суше и в море развелись небольшие, но очень зубастые животные, похожие на крокодилов или варанов. Через двадцать миллионов лет после Пермского вымирания появились первые динозавры размером с собаку. Они быстро бегали на задних лапах, балансируя массивным хвостом. Двести один миллион лет назад случилась еще одна катастрофа, которая уничтожила мезозойских крокодилов. Динозавры лучше приспособились к новым условиям и воцарились на Земле, наращивая мышцы и зубы. Самые крупные хищные динозавры – тираннозавры и гигантозавры – достигали в длину четырнадцати метров и весили около десяти тонн. Они охотились на травоядных, часто более крупных ящеров. Самые крупные травоядные динозавры достигали пятидесяти метров в длину и весили свыше ста тонн.
