– Спасибо вам, – хором сказали Мишка с Лехой. Батя в знак благодарности склонил голову. Через полчаса они были у себя в общежитии. Михей чувствовал, что его дурное настроение как рукой сняло. «Скоро опять в дорогу», – думал он, и чаще колотилось сердце. Приободрились и Батя с Эстетом. После ужина много обсуждали предстоящее путешествие. Бригадир забрал в штабе книжицу с картами и сейчас копировал их на бумагу. Леха внимательно следил за работой Вячеслава, изучая дороги чужого края.
– Слав, а ты где жил до Войны? – спросил Эстет, видя, что бригадир замер над картой и внимательно разглядывает ее участок.
– Чалдонка, – тихо сказал Батя. – Думали все в Могочу переехать, в поселке тяжеловато было. Да так и не успели.
– А это дальше Сковородино? – спросил Мишка.
– Да, еще километров триста, – ответил Вячеслав и, видя, что парень пристально смотрит на карту, спросил: – О чем думаешь?
– Смотри, – и Мишка указал пальцем на дорогу, идущую от Сковородино на север, к Тынде. Он дотошно изучил путь, которым их везли в комсомольскую тюрягу, и сейчас видел, что до его дома они могли добраться двумя путями. – Что, если нам с Лехой потом по БАМу двинуть?
– Вас ведь «комсомольцы» по нему везли? – спросил бригадир.
– Да вроде, – кивнул парень. – Люди в вагоне говорили. Там дорога по диким местам проходит. Может быть, там безопаснее будет?
– А с фоном там как?
– Кое-где фонило. Заставляли несколько раз надевать химзащиту. Один раз какие-то зверюги напали, вояки долго отстреливались.
– Михал Саныч, даже не знаю, – Батя пожал плечами. – Кто знает, где безопаснее. Может, и там лучше, а может – по Транссибу. Нижней дорогой пойдете – там и поселения, скорее всего, будут, и люди – тоже. Может, и попроще так. Хотя смотря какие люди.
– Вот задача, – почесал голову Мишка. – Как же быть-то?
– Давай у местных поспрошаем. Может, чего дельного посоветуют, – предложил бригадир. – Да и загадывать пока рано. Узнаем все про ту дорогу, а там на месте решим.
– Хорошо, – кивнул Михей, но с тех пор мысли о верхней дороге не оставляли его. «Что, если и правда по БАМу?» – мысленно спрашивал он сам себя. Местные ничем не помогли им. Дальше Тынды никто не ездил, и люди не знали, что там за места. Зато, как обещал комендант, их обеспечили провизией, снаряжением и оружием. На следующий день бригадира вызвали в штаб, откуда он вернулся в хорошем настроении. Друзьям дали два охотничьих ружья, а также боеприпасов для снаряжения патронов – гильз, капсюлей, картечи и пуль. А еще Батя принес старый дозиметр, патронташ, спальник и два вещмешка с вяленым мясом, самодельными консервами, сухарями и картошкой.
– Живем! – радовался Леха, изучая подаренные богатства. – От души, ей-богу.
– Вот это я понимаю, подгон, – улыбался Мишка. – Ай да вояки, не то что в Комсомольске.
В тот же вечер занялись изготовлением патронов и подгонкой снаряжения. К отбою накрутили несколько десятков, и бригадир довольно разглядывал ровные ряды боеприпасов.
– Не семь шестьдесят два, конечно, но тоже неплохо, – улыбался он.
Уже собирались ложиться спать, когда в дверь осторожно постучали. На пороге стояла Тайка.
– Привет, – тихо сказала девушка, глядя на Михея. – Можно к вам?
– О-о, какие люди, – пробасил Вячеслав. – Проходи, Таисия Батьковна. Давно тебя не видели. Как дела, как жива-здорова?
С того дня, как они приехали в Возжаевку, Тайку поселили отдельно от них, в женском бараке для несемейных. Пару раз они пересекались с ней в рабочее время, но нормально пообщаться не удавалось. Мишка хорошо помнил их последний разговор, после которого у него остался неприятный осадок и непонятное чувство вины. Он даже немного завидовал ей – ведь она вернулась в дом, где жила раньше. Парень вдруг понял, что скучал по Тайке, и, думая о предстоящем походе, чувствовал, что ему будет не хватать ее.
– Спасибо, хорошо, – ответила девушка. – Я тоже по вам соскучилась. Говорят, вы скоро уходите?
– Да, пора домой, – кивнул Михей. – Видишь, готовимся к дальнему пути.
– Вы обязательно дойдете, – уверенно сказала Тайка. – Я хочу, чтобы вы тоже вернулись домой.
– Твои бы слова – да главному в уши, – улыбнулся Эстет, показывая головой куда-то вверх.
Девушка рассказывала про жизнь в общежитии, расспрашивала друзей о предстоящей дороге. Михей отметил, что теперь Тайка выглядела намного лучше – исчезла болезненная бледность с лица, и не было той грусти в глазах, которую парень увидел в последнюю встречу. Быть может, она и правда была больна, а здесь нашла врача, который сумел помочь и излечить ее. Парень внутренне радовался за нее – хоть у кого-то теперь жизнь наладится. А у них еще все впереди.
– Я хотела спасибо сказать, – склонила голову Тайка. – Если бы не вы – может, меня и в живых уже не было бы.
– Да ладно, Таисия Батьковна, – улыбнулся Вячеслав. – Хорошо, что для тебя все закончилось. Живи счастливо и нас вспоминай. Глядишь – еще свидимся.
Перед сном Мишка лежал в темноте и смотрел в низкий потолок. «Интересно как судьба распорядилась, – думал он. – У каждого свой путь и свой конец дороги. Ромкин вот в тюрьме оборвался, Ванькин – в Смидовиче. Тайке повезло больше. А как же у меня повернется? Дойду ли когда-нибудь?»
Тихо сопел во сне Леха, негромко похрапывал Батя. А Мишка закрыл глаза, и ему снова виделась родная деревня. Тихая заводь Бирюсы и зеленые поля. Крики петухов и родной голос матери. Но он знал, что даже если когда-то доберется до своих краев, одну тоску он никогда не сможет выгнать из сердца. Память о том, кого он приговорил к смерти своей глупостью, не давала ему покоя. Михей знал, что за его свободу и этот путь домой заплачена высокая цена. И теперь ему жить с этим до самого конца.
* * *
В последний вечер перед выходом долго говорили о предстоящей дороге. К ней подготовились заранее – упаковали провиант и снаряжение, привели в порядок одежду, еще раз хорошенько изучили карту. Разведгруппа отправлялась на следующий день в десять утра, и друзья уезжали вместе с ней. Мишка решил подышать воздухом перед сном и отправился на улицу. Уже смеркалось, и на темнеющем небе зажигались первые звезды. Парень вдохнул вечерний воздух и вдруг услышал рядом осторожные шаги.
Перед ним стояла Тайка. Но как разительно она изменилась с их последней встречи. Даже в сумерках Михей увидел, что девушке плохо. Снова тот же болезненный взгляд, бледное лицо, дрожащие руки. Она молча прислонилась к стене барака и смотрела на парня.
– Что с тобой? – спросил тот. – Опять?
– Да, – тихо ответила девушка. – Я думала, что вылечилась. Здесь хорошие врачи, и за полторы недели я забыла про чертовы приступы. Обрадовалась – все, стала человеком, буду жить нормальной жизнью. Дура!
– Ты сейчас в обморок грохнешься. Пойдем к нам, – позвал ее Михей.
