Некоторые провайдеры и аггрегаторы новостей стали бороться с фейками самостоятельно, без напоминаний и контроля со стороны государства. Первым приступил к такой практике Facebook, затем к нему стали подтягиваться и другие. Ярким примером стала блокировка аккаунтов Д. Трампа, после штурма Капитолия его сторонниками. В России аггрегатор Дзен также занялся очисткой контента от фейков с помощью журналистов [Болецкая 2020].
Важен баланс между нормативным регулированием и саморегулированием.
Современные технологии дают исключительные возможности контроля информационного потока, манипулирования им, а «наличие большого числа дезинформированных людей в обществе является абсолютно разрушительным…» [Gray 2017]. Эта тенденция чревата стрессами и конфликтами. Не стоит забывать, что конфликты (в том числе, международные) вызревают сначала в головах и коммуникации. И если раньше кризисы были обусловлены недостаточностью информации, то в информационном обществе кризис сопровождается (а часто и вызывается) переизбытком информации, транслируемой медиа. В этой ситуации ответственность за отбор и критерии достоверности сместились от источника к адресату, реципиенту, который к этому не готов или даже просто не хочет этим заморачиваться.
Так или иначе, но «постправда» является неизбежным следствием маркетингового подхода в коммуникации: рассказывать не о своих семенах, а о газоне аудитории. А на «газонах» общества массового потребления растут фобии, тревоги, страхи перед будущим, боязнь потерять настоящее. Именно этим ожиданиям и отвечает контент современных медиа, и традиционных, и сетевых. Но важно и то, что маркетинг является не только технологией разработки и реализации политических проектов, но и инструментом анализа, позволяет выявлять проектное содержание происходящего.
Фейки и постправда – вполне обыденное и древнее явление человеческой жизни. Если даже отвлечься от того, что искажение информации и даже обман – главное условие выживания и эволюции [Trivers 2011], то способность создавать фикции и верить им – уникальная особенность человека как вида. Если животные используют коммуникацию, чтобы соответствовать реальности, то человек использует коммуникацию, чтобы создавать новые реальности: деньги, технические системы, протезирование и т. д. Более того, людей не смущает когнитивный диссонанс, они верят в противоречивые вещи: во всемогущего и доброжелательного Бога, допускающего страдание, в свободу воли (в праве и морали) и причинноследственный детерминизм (в медицине) [Харари 2016].
Если же вернуться к постправде и политике, то последняя есть широкое поле применения первой. Говорить так, что даже в одном предложении утверждались противоположные позиции – это не только о Д. Трампе. Поэтому преодоление манипулирования и стрессов, разрешение конфликтов предполагает стереометричное и даже стереоскопичное восприятие информации, возможно, нелинейную культуру получения и формирования более полной картины происходящего и его осмысления. И формирование такой культуры еще только начинается.
Проведенное в данной книге рассмотрение выявило вектор (тенденцию) трансформации социальной коммуникации с акцентирования трансляции социальных (нормативных) значений на презентацию личностных смыслов (эмоционально-оценочных мнений и переживаний). Такая смена акцентуации в публичном пространстве порождает проблему баланса между институтом свободы слова и совести, техническими возможностями их выражения – с одной стороны, и необходимостью жесткого контроля в информационном пространстве, критической массы безответственной информации, несущей угрозы личностной и институциональной безопасности, репутации, другие издержки. Такая ситуация способствует нарастанию недоверия в социуме. Динамика публичного COVID-дискурса продемонстрировала этот дисбаланс и его последствия особенно отчетливо.
Возникает запрос на ответственную речь, реализуемую не только посредством социального контроля, но и с помощью самостоятельной фильтрации информационного потока, стремления к источникам достоверной информации, персонам ее ответственно представляющим. Помимо технологических и институциональных мер, все большую роль и значение играет самоограничение и личная ответственность не только политиков, экспертов, журналистов, блогеров, других лидеров общественного мнения, но и со стороны их аудитории, отдельных пользователей. Трансформация развернувшегося в 2020 году дискурса коронавирусной пандемии, осмысление этой трансформации служат тому примером.
Можно говорить о созревании условий пересмотра оценки М. Фуко перспектив концепта парресии применительно к современным дискурсивным практикам. Не исключено, что речь может идти и о возрождении феномена парресии как ответственного публичного слова, реализующего публичную речь как поступок (вменяемое действие), в новом формате и масштабе.
Библиография
10 новых парадигм… – 10 новых парадигм медиакоммуникации в эпоху цифровых технологий. URL: https://medium.com/lifehacker-ru/the-10-new-paradigms-of-communication-in-the-digital-age-rus-13476afd7cb7 (дата обращения: 13.10.2020).
5 Things… – 5 Things you Need to Know About Clickbait. URL: https://www.commonplaces.com/blog/5-things-you-need-to-know-about-clickbait/ (дата обращения: 08.11.2020).
Агамбен 2012 – Агамбен Д. Открытое. Человек и животное. М.: РГГУ, 2012. – 112 с.
Алефиренко 2009 – Алефиренко Н.Ф. Медиадискурс – modus vivendi на рубеже XX–XXI вв. // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2009. № 4 (2). С. 30–33.
Анкерсмит 2003 – Анкерсмит Ф. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков / Пер. с англ. О. Гавришиной, А. Олейникова; Под науч. ред. Л.Б. Макеевой. М.: Идея-Пресс, 2003. – 360 с.
Анкерсмит 2014 – Анкерсмит Ф.Р. Эстетическая политика. Политическая философия по ту сторону факта и ценности / Пер. с англ. под науч. ред. И.Н. Борисова. М.: ИД Высшей школы экономики, 2014. – 432 с.
Арзуманян 2018 – Арзуманян Р. Применение нарративов, фейковых новостей и прочих форм искаженной и ложной информации в качестве оружия в информационной экосистеме. URL: https://www.academia.edu/38287873/ (дата обращения: 15.02.2021).
Аристотель 1983 – Аристотель. Никомахова этика // Аристотель. Соч. в четырех томах. Т. 4. М.: Мысль, 1983. С. 54–293.
Ассман 2014 – Ассман А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика. М.: НЛО, 2014. 328 с.
Афанасьев 1996 – Афанасьев Ю.Н. Другая война 1939–1945 гг. М.: РГГУ, 1996. – 490 с.
Бабкин 2015 – Бабкин С. Как вас заставляют кликнуть по заголовку. Что такое кликбейт и как он прижился в России. 2015. URL: http://www.lookatme.ru/mag/how-to/inspiration-howitworks/ 211165-clickbait-grammar (дата обращения: 20.11.2020).
Бажов 2009 – Бажов С.И. Cовременное значение спора западников и славянофилов // Вестник славянских культур. 2009. № 1 (11). С. 48–56.
Базылев 2010 – Базылев В.Н. Политика и лингвистика: «В начале было слово…»// Политическая лингвистика. 2010. № 3 (33). С. 9–24.
Бартыш 2017 – Бартыш Р. Кликбейт в СМИ и на YouTube: как привлечь аудиторию, разжигая любопытство? 2017. URL: ht t p:// burguasia.com/chto-takoe-klikbejt-primery-i-opisaniya/ (дата обращения: 16.11.2020).
