– Сегодня вы узнали, насколько я храбр. – Флинн обвел всех взглядом. Поразительно, даже явление Молли он ухитрился обернуть себе на пользу! – А кто станет достойным предводителем, как не храбрец? Я позабочусь о вас. Обещаю, если будете держаться меня, скоро у нас будет новый дом, гораздо лучше прежнего. Мы добьемся таких успехов, какие вам и не снились. Эйдан, отвези нас на своей волшебной телеге. Давайте оставим прошлое позади. Мертвые мертвы, а мы – живы.
Он спрыгнул со стола и гордо, как король, пошел к двери. Половина людей, переглянувшись, шагнули за ним. Но возница, у которого появилось имя, качнул головой.
– Нет, Флинн. Ты девушку убил! Ножом ее ударил! Я теперь руки тебе не подам, и в мою телегу ты не сядешь. Пешком иди.
Флинн полыхнул в его сторону взглядом, но промолчал и прошел мимо. Те, кого он убедил, потянулись за ним, а человек десять подтянулись ближе к Эйдану-с-телегой и остались стоять рядом с ним. Надо же, я воспринимал этих ирландцев как однородную толпу, но, похоже, даже в их сообществе полубродяг бывают разные убеждения. Но каков Флинн! Больше всего меня поразило, что девушка по имени Алиса пошла с ним как ни в чем не бывало, несмотря на печальную судьбу своей предшественницы.
И будто почувствовав, что я думаю о нем, Флинн взглянул в сторону двери в библиотеку, той самой, за которой я стоял.
– Вы еще обо мне услышите, – сказал он и вышел за дверь.
Когда Флинн и те, кто пошел с ним, скрылись, оставшиеся мрачно посмотрели друг на друга. Грамотный старик устроился в кресле у камина и подбросил в огонь новых поленьев.
– И что теперь делать? – спросил возница Эй-дан. – Раскол у нас вышел. Утерли мы ему нос, но все равно в Фоскад придется вернуться, идти-то нам больше некуда. Как бы он и нас не прикончил.
– Ладно уж, он ведь не сумасшедший! – отмахнулась какая-то женщина.
– А я так считаю: кто один раз убил, тот и снова сможет. Нельзя такому человеку доверять никогда. – Эйдан мрачно посмотрел на портрет моего отца, по-прежнему валявшийся на полу. – Я его с детства помню, всегда подарки нам приносил. Славный человек. Думаете, он правда наших убивал на войне?
Старик внезапно поднялся и с кряхтением поставил картину, прислонив к стене.
– Убивали-то все, такая уж вещь – война. Мы – их, они – нас, – прошептал он. Остальные хмуро вскинули головы. – Но не только этот грех Добрый Джентльмен замаливал, он кое-что похуже сделал. Я знаю его тайну, однажды он поведал мне ее в минуту печали.
Старик опустился обратно в кресло, вытащил трубку и принялся ее набивать. Все тут же расселись вокруг него на ковре. Ирландцев, похоже, хлебом не корми, только дай послушать какую-нибудь историю. Старик ловко вытащил щипцами уголек из камина и раскурил от него трубку. По столовой поплыл сладкий запах табака.
– Ну что, рассказать вам тайну Доброго Джентльмена?
– Да, да! – загалдели все.
«Да, пожалуйста», – подумал я, без сил опустившись на пол у двери в столовую.
– Ну так слушайте. Он украл танамор, – таинственным шепотом проговорил старик и со смаком затянулся табаком.
Я чуть не засмеялся. Ну что за бред! Я-то думал, сейчас узнаю настоящий секрет отца, а не какую-то ерунду! Похоже, остальные подумали так же, потому что переглянулись со смешками.
– Дед, ты рехнулся? – весело спросил парень с торчащими во все стороны волосами. – Украл сказочный трилистник Мерлина? Может, еще и золото лепреконов прихватил?
Старик строго посмотрел на него и выпустил колечко дыма.
– Тебя привезли в эту страну еще ребенком, – строго ответил он. – Что тебе знать о нашей родине, шкет? Это страна невероятного, край, где что угодно может случиться. Я-то всегда верил, что танамор – не сказка. Моя бабушка мне говорила, что ее сестра в детстве заболела, тяжело очень. Родители повезли ее через всю страну в деревеньку праведников, хранивших трилистник, и те спасли ее от смерти.
– Легенда это, и все, – неуверенно буркнул парень. – Дед, на дворе девятнадцатый век, как можно в такую ерунду верить?
– Вовсе не ерунда. Сестра моей бабушки, тогда совсем еще ребенок, умерла в дороге, а трилистник вернул ее к жизни, – моя бабушка врать не стала бы! Но слушайте с самого начала, как с нашим Добрым Джентльменом вышло.
Я на историческую достоверность уже не рассчитывал – старый прохвост небось на ходу выдумывал. Но как же красиво они сидели: старик – около портрета, оба освещены теплым светом камина, остальные – подавшись к нему, как дети. Если бы я однажды стал художником, я бы их нарисовал. Я не очень-то разбирался в искусстве, но мне пришло в голову: а вдруг никто из приличных живописцев еще не рисовал бедняков? Вдруг я стал бы знаменитостью? «Под этой памятной доской в Вестминстерском аббатстве покоится Джон Гленгалл, великий художник, открывший Великобритании красоту простого народа».
А старик между тем продолжал:
– Итак, все вы помните, как было дело. Мерлин подарил безутешной девушке три обломка зеленого мрамора, напоминающие формой листки клевера, чтобы она смогла вернуть к жизни возлюбленного. Камень жизни, камень разума и камень души, вот как их прозвали. Мерлин подобрал их на ирландской земле и вдохнул в них великую магию. Ну-ка, что было, когда он дал девушке первый камень? – Он сурово посмотрел на мальчика лет шести, сидевшего ближе всех.
– Ее жених ожил, – прошептал тот, смущенный таким вниманием, и крепче прижался к коленям матери. – Но был он как восставший мертвец и ее не узнал.
– Тогда Мерлин подобрал еще камешек и вернул тому красивому юноше душу, – прибавила бойкая девочка, хотя ее никто не спрашивал. – А потом третий камешек вернул ему разум. Камешки друг к другу притянулись, и получился трилистник.
– А после что было? – продолжал допытываться старик, который, судя по всему, решил использовать эту байку, чтобы проэкзаменовать юное поколение на знание легенд родной земли.
– А после Мерлин попросил девушку трилистник обратно отдать, – вдохновенно ответила девочка. – Чтоб он мог его обратно на камешки рассыпать и вернуть земле. Но она решила: зачем я такую ценную штуку отдавать буду? Оставлю, пригодится.
– Точно, – довольно кивнул старик. – Девушка была настоящая дочь Ирландии, хитрая и бережливая, и с такой диковинкой расстаться не пожелала. Тогда Мерлин рассердился и наложил на трилистник заклятие: кто хранит его, у того камни потихоньку забирают жизнь, разум и душу, каждый листок – свое. Про то, что с девушкой и ее любимым дальше было, есть другая сказка, но вы все помните: ничего хорошего. Когда тебе что-то доброе сделали, надо быть благодарным и не требовать большего, в том и мораль. Вот Мерлин их и наказал. А трилистник с тех пор стал священной реликвией нашего народа, потому что по-прежнему мог жизнь мертвому вернуть. Но и заклятие Мерлина никуда не исчезло. Поэтому танамор – так прозвали реликвию – хранила в особом святилище целая община праведных людей, чтобы разделить бремя заклятия на всех. С древних времен, затерявшись в бескрайней долине Глендалох, жили они своей маленькой деревней, и присоединиться к ним могли только самые чистые сердцем мечтатели, которые людям хотели служить. У праведников три камня тоже постепенно забирали жизнь, душу и разум, но медленнее, чем у обычных грешников. Зато, напитавшись за много лет их силами, танамор мог вернуть жизнь умершему.
