— Пусть твои дружки приглядывают за ней, — предложила Анна-Мария, снова поежившись и обняв плечи руками. Слабость показывать не хотелось, но холодок вдоль позвоночника прошелся. — Червяк и мальчишка. Пусть следуют за ней по пятам и выяснят, кто же настоящий. Как же я буду спать спокойно, зная, что в любой момент меня могут снова лишить жизни?
— А кто вас предупреждал об этом? — скривил некромант рот. — Должно быть, я. Ах, да, но вы меня не послушали и решили вернуться во дворец в качестве Анны-Марии Понтилат, которую отправили на тот свет месяц назад. Не лучший выбор.
— Прекрати паясничать.
— Я только сообщаю факты. Ничего личного. И насчет старухи… — припомнил брюнет начало рассказа. — Вы уже встречали ее прежде?
— Никогда, — не задумываясь, мотнула графиня головой. — Иначе она уже давно поплатилась бы за свои угрозы.
— Думаете, это детали одной головоломки?
— Я думаю, лишь в крайней степени отчаянный или же сумасшедший человек решится угрожать мне. Если только она не ведьма, которая знает, что способна выбраться сухой из воды при любом раскладе.
— Похоже, вы причисляете ведьмаков к волшебным существам вроде пикси или единорогов. — Девушка почувствовала, как холодок в голосе собеседника еще на порядок понизил градус. — Именно из-за таких людей, как вы, графиня, нас ненавидят и боятся. Что ж, — вздохнул он и продолжил слегка раздраженно. — Хотите вы того или нет, ради вашей же безопасности мы перемещаемся в ваши покои. Придется потесниться, если собираетесь сохранить вторую жизнь. Другого шанса может и не быть. А над словами старухи я вам советую все-таки поразмыслить на досуге. Поразмыслить и прислушаться к очевидному. Ваше поведение, действительно, оставляет желать лучшего.
Поднявшись и коротко кивнув, парень неспешно пересек покои графини и вышел, оставив Анну-Марию дрожащей от едва сдерживаемого гнева и с крепко сжатыми кулачками.
— Да что ты себе позволяешь?! — вскрикнула, наконец, она, когда окончательно довела себя до кипения.
А все окна в покоях, как по команде, отворились, впуская в комнату холодный не по-осеннему воздух. Свечи в люстре погасли, затухло пламя в камине, а на подоконник плюхнулась тушка мертвого голубя.
Глава 7. Соглашение
Весь день Анна-Мария провела в своих покоях и даже несчастного принца не пустила, долгое время обивавшего порог.
— Грязнавка, Грязнавка, Грязнавка… — твердила девушка в трансе, сидя на подоконнике, обняв колени и раскачиваясь взад-вперед.
Сцена изгнания наглой принцессы в самых ярких подробностях вырисовывалась в голове и никак не хотела покидать пространство черепной коробки. На месте проклятой ведьмачки она, конечно же, представляла саму себя, уносящую ноги от обезумевших придворных. И предсмертный крик, лежа в постели, издала она же. Свой последний крик, а затем сверкающее в лунном свете лезвие, брызги крови во все стороны…
Но ведь это просто сказка! Всего-навсего глупая старая сказка, которую кормилицы рассказывали маленьким деткам в надежде на то, что такими же чудовищами, как Грязнавка, они не вырастут. И ведьмачьи силы были здесь совсем не при чем. Совсем не при чем. Мораль в этой сказке иная. И к графине Понтилат не относится ни слова! Ни единого слова!
— Госпожа… — голова одной из служанок появилась в дверном проеме, но тут же юркнула обратно. Одна из драгоценных ваз Анны-Марии разлетелась на мелкие черепки в опасной близости от прислуги.
— Вон! Я же сказала! Вон! — в истерике кричала знатная особа, а на душе с каждой минутой становилось всё горше и горше. — Ненавижу… ненавижу вас всех, ненавижу…
И зачем только, спрашивается, воскрешали, если в этом мире для графини Понтилат больше не было места? Если все иллюзии безоблачного будущего разбились вдребезги, как и две ее вазы за последние сутки.
Ради диплома. Только ради него. Даже отцу не было дела до единственного ребенка, наследницы древней крови. Рода, восходящего к самим королям прошлого. Сильная кровь в бессильном теле. Отвратительно. Просто отвратительно!
— Что ж…
Сжав руки в кулаки, девушка сделала над собой усилие, оторвав взгляд от мрачного вида вечернего города за окном. Слезла с подоконника, вдохнула пропахший тлеющими поленьями воздух.
— Будь по-твоему, Ваше высочество Азуса. Диплом так диплом.
Лишь бы не слоняться в пугающем неведении и не ждать очередного покушения в стенах собственного дома. Дома… Был ли теперь дворец ее домом, или же графине стоило вернуться во владения Понтилатов и забыть обо всех кошмарах? Но ведь именно этого добивался убийца, разве не так?
Двери покоев принца Дориана отворились настежь и громогласное «Я согласна!» нарушило царившую в них тишину.
Его признанное отцом высочество лежал на кровати с книжкой в руках, но внезапное появление бывшей невесты застало парня врасплох. Принц буквально подскочил, выронил книгу из рук, и та незамедлительно совершила мягкую посадку на его лицо.
Немая сцена продлилась недолго.
— Энн-Мэй? — громко прошептал блондин, отойдя от первоначального шока. — Нет, нет, подожди, подожди! — поспешил вытянуть он руку, когда барышня, не обнаружив требующегося ей некроманта, резко развернулась на каблуках и собралась выйти вон. — Нам надо поговорить. Нет, нам необходимо поговорить!
— Разговаривать нам не о чем, — жестко отрезала девушка. — Если объявится кто-нибудь из этой троицы, передай, чтоб немедля зашли ко мне. Вот к ним у меня разговор есть. И довольно серьезный.
— А я? — опешил отвергнутый парень, уже поднимаясь с кровати. — А мы? Ты и раньше ко мне особого тепла не питала, но чтобы настолько!..
— Уж извини, что наша с тобой участь — браки по договоренности, — всё еще стоя на пороге, обернулась к нему графиня. Принц почти физически почувствовал, как ледяной ветерок пронизывает его до костей от одного взгляда избранницы. — Готтьеры с Понтилатами, Понтилаты с Готтьерами. Вот только от смерти меня не уберегло даже это. Что же тогда убережет? И кто? А вдруг… — в глазах Анны-Марии промелькнул столь сильный испуг, что сердце Дориана пропустило удар. — Вдруг… я все-таки ведьма? Вдруг, я ведьма, Дориан? Или же ты знаешь обо мне всю правду? И именно потому подослал ко мне убийцу под покровом ночи?
— Я… никого я не подсылал! — в сердцах вскрикнул наследник престола, ударив себя в грудь. Цепи на домашнем мундире из легкого оливкового шелка звякнули. — Что за бред ты говоришь? Энн-Мэй! Да я весь этот месяц не одевался ни во что, кроме белого! Да я перед ведьмачьим советом чуть ли не на коленях ползал, вымаливая разрешение на твое воскрешение! Да я… да я все твои покои прочесал вдоль и поперек, чтобы найти хоть одну зацепку! Одну единственную! Ты знаешь, я никому никогда не желал зла, но человеку, посмевшему хладнокровно загубить жизнь любимой женщины, самолично отрубил бы голову! Послушай меня! И поверь мне!
— Почему? — спокойный тон девушки ощутимо понизил температуру в комнате, атмосфера которой после исповеди принца накалилась добела. — Почему каждая крыса в этих стенах жаждет моей смерти, а ты — нет? Разве, я относилась к тебе по-особенному? Никогда. Мое мнение о тебе всегда было ровно таким же, как и об остальных. Так за какие же заслуги, если не из-за богатств моего отца, ты воспылал ко мне такими чувствами?
