— Значит, мы приехали вовремя, чтобы сообщить ему об этом, — мягко улыбнулся Эмильен.
С этими словами графиня со своей ведьмачьей свитой твердой походкой направилась к крыльцу.
Тяжелая входная дверь поддалась с огромным трудом. Заскрипели несмазанные петли.
Остановившись посреди освещенного огромной хрустальной люстрой холла, девушка изучала внимательным взглядом всё, что попадало в поле ее зрения. Лестницы, крытые черными с орнаментами коврами, старинные декоративные вазы, картины с изображенными на них пейзажами заграничных земель.
Как давно она не переступала порог родного дома… но насколько сильно не хотелось ей возвращаться сюда, буквально вышвырнутой из дворца за шкирку. Не так графиня представляла себе свое возвращение в эти стены. Скорее в качестве гостьи, нежели полноправной хозяйки.
— Госпожа? — Высокий нескладный мужчина в чернильного цвета камзоле и с жиденькими усами неспешно вышел из гостиной, остановился перед новоприбывшими, исполнил глубокий поклон. — С возвращением.
— Спасибо, Алджернон, — последовал суховатый ответ.
— Мы лишь пару часов назад получили весть о вашем прибытии, но господин будет здесь с минуты на минуту. А! Вот и он…
Чьи-то тяжелые шаги послышались на втором этаже.
Анна-Мария расслабилась, а парни, наоборот, напряглись. Даже Азуса поджал губы, ожидая свидания с призрачным Понтилатом, о котором только слухи ходили.
Эмильен вытянулся по струнке. Его господин вот-вот будет здесь! Ни в коем случае нельзя упасть в грязь лицом. Если он совершит даже малейшую глупость, Анна-Мария останется крайне недовольна. Нельзя, нельзя предавать ее доверие.
Марло сосредоточенно прищурился. Человек, в одиночку управляющийся с целым графством, должен быть необычайно умен и хорошо подкован во многих вещах. Если произвести на него должное впечатление, вероятно, получится выбить себе какие-нибудь льготы. Насколько он старше и образованнее Анны-Марии? Удастся ли найти с ним общий язык?
Шаги стали громче. Первая нога уже появилась напротив главной лестницы, затем вторая…
А после уважаемый господин Понтилат вышел в свет хрустальной люстры.
— Что?! — вырвался изумленный возглас из горла рыжего некроманта. Фальцетом. — А… а… как?! Как?! Как это… так?..
— В-в-валентини? — прошептал Азуса, скривив лицо. Густые брови медленно поползли вверх.
Эмильен просто отрыл рот. Но, быстро спохватившись, закрыл. Неуважительно потому что.
— Доброй ночи, Валентини, — сдержанно улыбнулась графиня кузену, сложив руки перед собой. — Прошу прощения за столь поздний визит.
Перед лестницей, сгорбившись и сложив перед собой подрагивающие бледные ручки, стоял черноволосый мальчик лет десяти в черной рубашке с белым кружевным воротником.
А господин Понтилат оказался куда… моложе, чем представляла его себе троица некромантов. Неужели, мальчишка всё это время управлялся с огромными графскими землями? Учитывая занятость Говарда и Анны-Марии во дворце, на его плечах лежал воистину тяжкий груз. Графиня нисколько не преувеличила.
— Доброй ночи, — едва слышно отозвался Валентини, слабо кивнув и тут же склонив голову набок. Затем на другой бок, потоптался на месте, шумно вздохнул и начал спуск. Медленно, ступая на каждую ступеньку поочередно то одной ногой, то второй, прижимая ноги друг к дружке и делая следующий шаг.
— Валентини… он… — прошептал Азуса на ухо девушке.
— Да, он немного необычный ребенок, — подтвердила брюнетка его догадку. — Но это не имеет значения, поскольку с возложенными на него обязанностями он справляется.
Преодолев тяжелый путь по лестнице и не задержавшись перед гостями, мальчик свернул налево.
— Пройдемте в гостиную. Я распоряжусь… подать ч-ч-чай.
— Я распоряжусь, — поспешно произнесла Анна-Мария.
— Чай будет подан, — не дожидаясь указаний, низко поклонился Алджернон и спустя некоторое время исчез в противоположном гостиной коридоре.
Новоприбывшие молча отправились следом за молодым хозяином поместья. Одним лишь взмахом руки девушка попросила некромантов о молчании, но они и так были слишком поражены, чтобы издать хоть звук. Даже Марло вытянул губы трубочкой, наблюдая за неуклюжей походкой Валентини, съежившегося, громко шаркающего ногами и напряженно поглядывающего по сторонам.
Когда же все расселись перед незажженным камином и втянули в легкие аромат отсыревших поленьев, атмосфера в поместье Понтилатов стала еще более гнетущей.
Если этот мальчишка оставался последней надеждой на продолжение древнего рода, ситуация для Понтилатов сложилась довольно плачевная. Деньги и власть, разумеется, позволят Валентини обзавестись достойной супругой, однако о каком продолжении рода может идти речь с видимыми на лицо отклонениями?
— Дядя предупредил тебя о моем возвращении? — нарушила тишину Анна-Мария, а кузен ее вздрогнул, обернулся, потом повернулся обратно и уставился на девушку не мигая. Даже не на нее, а будто бы сквозь. Кивнул.
— Да-а-а… мне пришло срочное письмо. Там говорилось о том, что помолвка с принцем Дорианом Готтьером теперь расторгнута от семнадцатого числа одиннадцатого месяца, а владения переходят к тебе.
— Это так, — сдвинула графиня брови. — Но чтобы ты знал… это ведь произошло не по моей воле.
— Нет-нет-нет, — быстро замотал головой Валентини, взъерошив приглаженные волосы. — Всё хорошо. Вся документация в рабочем столе. В кабинете. Я только недавно проводил обход. Процент смертности среди населения за последние три месяца двадцать семь дней вырос на семь целых шестьдесят восемь сотых процента. Двенадцать тысяч четыреста пятьдесят семь голов крупного скота, тридцать две тысячи пятьсот тридцать шесть голов…
— Довольно, Валентини, — поджав обветренные губы, оборвала его Анна-Мария. — Обо всем этом я могу прочитать и сама. Молчи, — предупредительно повернулась она к Марло, когда тот уже открыл рот и вытянул указательный палец.
— А у вас хорошая память, господин, — добродушно улыбнулся мальчишке Эмильен, но тот, снова вздрогнув, резко отвернулся.
Когда же принесли чай, гостиная опять погрузилась в молчание. Звон чашечек о блюдца, прихлебывания, шум ветра за окном — лишь они отвлекали парней от пугающего молодого господина, на середине чаепития уставившегося в стену с чашечкой чая в руках и не отрывавшего от нее взгляд на протяжении получаса.
* * *
— Савантизм, если я не ошибаюсь? — предположил Эмильен, когда графиня, решив хоть немного отвлечь гостей от странного кузена, повела их на экскурсию по родовому гнезду. Сам мальчик к экскурсии не присоединился. Ретировался в свои покои, как только опустошили чайник.
Остановившись перед одним из семейных портретов в коридоре второго этажа, ведьмак задумчиво изучил изображенную на нем женщину с длинными белоснежными волосами и большими сапфировыми глазами.
