Смотрю скептически исподлобья и не знаю, что сказать. Причин не верить словам друга у меня нет, но что-то царапает внутри, скребется, как кошка лапкой, не позволяя полностью откинуть сомнения.
А на следующий день после пар, я все же послушав совета Кейна, иду на поклон к ректору, прихватив с собой и остатки пепла — авось понадобится.
Но его секретарша, мистрис Дашил, лишь удрученно разводит руками.
— Извини, милая, — говорит мне она, поправляя на переносице очки. — Профессора Эзофилуса нет. Он на конференции в Ладоне, будет через неделю. Но ты можешь обратиться к своему куратору, профессору Квинтину, если тебе нужна помощь.
— Нет, спасибо, — качаю головой. — Я по личному делу.
— Ну, тогда приходи в следующий понедельник, — дарит мне на прощанье приветливую улыбку женщина. — Он уже должен вернуться к тому времени.
Отвечаю ей точно такой же улыбкой и, попрощавшись, выхожу из приемной.
И что теперь? В принципе, мне не горит, и я вполне могу подождать, пока не объявится ректор. Хотя признаюсь честно, ввиду последних событий, ходить вечером по городу становится все страшнее и страшнее. Успокаивает наличие подарка Ашкая, который не снимаю даже, когда ложусь спать или в душе, и то, что меня вызвался провожать Кейн. Я, конечно же, могу себя успокаивать и утешать, что все это просто совпадения, но, оценивая события трезво, понимаю, что если в истории с рытольником я вполне могла оказаться не в то время и не в том месте, то дарку мне подсунули явно намеренно. Узнать бы, чего от меня они хотели. И кто…
Мои раздумья прерывает звонок, возвещающий о начале пар. Рысью кидаюсь к ступенькам и мчу в лабораторию алхимии, факультатив с магистром Бертон никто не отменял.
Вбегаю в аудиторию в последнюю минуту, и, бросив сумку на пол, заскакиваю на стульчик. О моем марафоне свидетельствует лишь затрудненное дыхание и раскрасневшиеся щеки.
Преподаватель кидает на меня осуждающий взгляд, но замечание не делает, предпочитая продолжить лекцию дальше.
— И так, — чуть откашливается она, собираясь с мыслями. — Сегодня мы изучим растворение сплавов и их качественный анализ. Лучшими растворителями для сплавов являются серная и азотная кислоты. Не смотря на то, что летучие соединения во время этих реакций не образуются, работать вы все равно будете под вытяжкой. Перед концом реакции нагреете раствор на водяной бане, затем выпарите досуха и проведите качественный анализ обычным способом. Сейчас я каждому раздам по образцу, а в конце занятия жду от вас подробных отчетов. Вы должны будете мне описать, что это был за сплав и почему вы так решили.
Работа увлекает меня не на шутку. Я полностью погружаюсь в качественный анализ выданного мне образца, мало обращая внимание на творящееся вокруг, и ровно через полтора часа сдаю тетрадь с выполненной лабораторной и пространственно описанными к ней выводами. Вслед за мной, свои работы сдают и остальные.
Сегодня снова очередь дежурить моя и Гисберта. Мы шутливо переговариваемся, вытирая столы и обсуждая сегодняшние задания. Уборка идет споро и весело, пока мне на плечо не опускается чья-то теплая ладонь.
Тихо вскрикиваю, вздрогнув и уронив губку, которой старательно скребу столешницу, и резко оборачиваюсь.
— Ухольники бородатые! Снова ты?! — ошеломленно восклицаю, глядя в светло-серые глаза Джера.
— Я, — самодовольно отвечает парень, видимо напрочь забыв, что в прошлый раз он подобным образом лишился своей шевелюры. — У тебя, мелочь, сегодня в магазине выходной? — удивляет своим вопросом блондин.
— Ну, да, — правдиво отвечаю, пока не понимая, к чему он клонит.
— Отлично. А завтра тебе к шести там быть, правильно? — он бесцеремонно хватает кончик моей косы и принимается вертеть ее в руках.
— Правильно, — снова подтверждаю, стараясь не замечать нарушение с его стороны моей личной границы. Пока в моей душе царит лишь растерянность и смятение. Чего ему нужно от меня?
— Тогда жду тебя в фойе общежития ровно в полшестого. Не опаздывай! — улыбается Джер в предвкушении, словно кот, наконец, поймавший безумно аппетитную мышку, за которой очень долго охотился.
— Зачем? — непонимающе хмурюсь. Мне решительно не нравится его настрой. Мышкой в его лапах я быть не желаю ни капли.
— Затем, что на работу тебя проведу я, — не отстает от моих волос наглый блондинистый сноб, да еще и принимается щекотать их кончиком то мою шею, то нос.
— Подожди, я ничего не понимаю, — вырываю у него из рук косу. — Почему ты?
Тревога внутри нарастает, как и ощущение того, что я нахожусь в эпицентре чего-то жуткого и опасного. Куда делся Кейн? Связано ли это с моими расспросами о маркизе, или снова чистое совпадение?
— Потому, что у Кейна нарисовались кое-какие личные дела и я вместо него, — ошеломляет меня заявлением блондин. И это меня ни капли не успокаивает.
Глава 32
— Благодарю, что поставил меня в известность, но я не переходящее знамя, — нет Кейна — без него обойдусь, или Талбота попрошу меня проводить. Он-то в курсе моих приключений, и мой страх идти одной у него не вызовет ненужных вопросов.
— Переходящее что? — хлопает глазами Джер. — Впрочем, не важно. Думаешь, мне хочется тратить свой вечер на какую-то малявку? Но я обещал!
— Я освобождаю тебя от твоего обещания, — заявляю с величественным видом королевы.
Джер скрежещет зубами, аки дракон огнедышащий, но, справившись с яростью, безапелляционно возвещает, чеканя каждое слово.
— Я сказал другу, что ты будешь под моим присмотром, и я выполню это! Даже если мне придется волочь тебя на плече.
Задыхаюсь от возмущения. Может, он, в самом деле, принц? Так приказывать и повелевать людьми, искренне считая, что их слово закон, способны те, кто всю жизнь этим только и занимался.
— И учти, малявка, — опирается ладонями о край столешницы по обе стороны от меня парень. — Если тебя не будет на месте в назначенное время, я поднимусь за тобой в комнату и сделаю то, что тебе не понравится… Обещаю…
— Есения, помощь нужна? — возникает за плечом моего собеседника встревоженное лицо Гисберта.
С сомнением оглядев субтильную фигуру одногруппника, мощный разворот плеч блондина и опасный блеск в его глазах, отрицательно качаю головой.
— Нет, Гис, это у нас дискуссия такая… Дружеская… — широко улыбаюсь парню.
На лице Джера тоже появляется улыбка, но не добродушная, как у меня, а победная, с некоторой долей ехидства. И сомнений в том, кому она предназначается, не возинкакет.
Гисберт пожимает плечами, но рядом маячить не перестает. Столь демонстративная защита вызывает у меня умиление и искренне трогает. За меня никто не заступался до сих пор. Разве, что Юрий Федорович, но о нем помолчим…
Блондин, видя, что я сдаюсь, небрежно треплет меня по голове, не взирая на мои попытки уклониться от этой сомнительной ласки. И чего они все к моим волосам прицепились? А затем, победно насвистывая, уходит, словно только что не рычал на меня, как дикий зверь в порыве бешенства.
