– А кого именно прикажете искать? И что конкретно переворачивать?
Простые вопросы заставили разгоряченного поручика немного остыть. Он еще выдвигал идеи, которые Ендрихин с легкостью отвергал, пока окончательно не разбил. Миллеров не вмешивался, следя за проигранной битвой младшего офицера.
– Нельзя действовать лобовой атакой, – закончил спор Ендрихин. – Вы отлично помните, чем это заканчивается: горы трупов и переход инициативы к противнику. Надо действовать умнее.
– Как? – наконец подал голос Миллеров. – Научите, ротмистр.
– Во-первых, мы не будем заниматься тем, что не умеем. Сыск – не наша профессия, – ответил он. – Надо применить особое оружие.
– Я предпочитаю станковый пулемет, – сказал Александрович. – Очень эффективное оружие.
– Следует проверить все гостиницы… – продолжил Ендрихин. – Возможно, попадется кто-то из старых знакомых по Южной Африке… Там были персонажи с неуемным гонором и жаждой мести.
Миллеров кивнул.
– Это разумное предложение. И вполне конкретное. Кому поручить?
– Моя пятерка возьмется, – сказал Александрович.
Предложение было принято. Ендрихин уточнил, как проводить наблюдение и с каких гостиниц начать. Поручик обещал исполнить все с особой точностью: никто не проскользнет. Хоть пусть бороду приклеит.
Оставалось последнее. Ендрихин разлил из графинчика в граненые рюмки и встал. Миллеров с Александровичем поднялись за ним. Долгих слов не требовалось. Все и так знали, что у каждого на душе.
– Светлая память тебе, дорогой наш друг, князь Багратиони… – еле слышно произнес Ендрихин. Его услышали. Они выпили не чокаясь.
Половой, бежавший с подносом, вдруг замер и пошел мимо них на цыпочках. Чем-то сильно поразило трактирного человека тихое достоинство неприметных господ.
• 29 •
Закон сработал в очередной раз. Как только обычный человек, не врач, проявлял интерес к теме психиатрии, да хоть занимался попечением душевнобольных, он незаметно близко приближался к грани, что еще совсем недавно отделяла его самого от болезни. Доктор Чечотт слушал милую пани и понимал, что неписаный закон снова сыграл с ним злую шутку. Пани Ирэна прибежала к нему и стала умолять выслушать ее. Ей так плохо. Вчера произошло ужасное событие: у нее на глазах разогнали мирную демонстрацию, пролились реки крови. На снегу остались горы трупов. Но самое ужасное – ее хотели убить. Какой-то страшный казак на лошади погнал лошадь прямо на нее, и буквально ниточка отделяла ее от ужасной гибели. Спасение пришло внезапно. Какой-то дух, ибо человеку такое не под силу, вырвал ее из-под копыт лошади и понес. От страха она зажмурилась. Пани не знает, кто ее спаситель. У него очень сильные руки и тяжкое дыхание. Когда он поставил ее на тротуар и шепнул: «Вы в безопасности, милая», она смогла открыть глаза. И оказалась напротив своего дома. Потом прибежал ее отец, профессор Заварский, получивший легкое ранение в лоб. Она занялась им, но чудесное спасение никак не шло из ее головы и так мучает до сих пор, что она не находит себе места. Кем бы мог быть ее спаситель?
Чечотт отлично видел, что пани Ирэна находится в возбужденном состоянии, в котором девушкам мерещится разное. Он читал утренние газеты. Вчерашний инцидент описан подробно: несколько студентов получили легкие ранения, никакого моря крови. Кажется, кто-то из его врачей был на этой демонстрации и ничего ужасного не рассказывал. Просто милая пани пребывает в особом возрасте. Ее страхи и фантазии закончатся на следующий же день после замужества. В этом нет никакого сомнения.
– Пан доктор, что мне делать? – со страхом спрашивала она. – Это был призрак? Или какой-то неизвестный, влюбленный в меня? Посоветуйте, помогите… Я больна?
Доктор взял ее милую ручку и поцеловал с удовольствием. Кожа была холодной и влажной, верный признак возбуждения.
– Милая пани, оставьте ваши страхи… Скоро все пройдет. И вы забудете этот сон…
– Это был не сон! – возмутилась Ирэна.
– Конечно, не сон, вам что-то показалось в темноте… Это не важно. Уверяю вас, вы совершенно здоровы. И все будет очень хорошо. Только не надо об этом думать постоянно. Думайте о чем-нибудь приятном. В ваши года не стоит так много сил отдавать делам Общества милосердия. У вас должны быть куда более приятные заботы.
Она слушала его с большим недоверием. Неужели все, что было, только показалось ей? Но это было так реально. Или все-таки она что-то придумала? Ирэна стала сомневаться в себе.
Видя, что милая пани пребывает в зыбком равновесии, Чечотт приложил все усилия, чтобы увести тему в безопасную сторону. Разговор шел легко и незаметно. Ирэна стала больше соглашаться и вскоре заулыбалась. Все-таки правильно поставленный разговор может творить чудеса. Чечотт посоветовал ей сходить в гости к подруге-ровеснице и поболтать от души. Ирэна спросила разрешения спуститься к Лисичанской. Сейчас это была не лучшая компания для нее, но Чечотт скрепя сердце разрешил. Милая пани была так очаровательна, что доктор пошел против своих же правил. Пусть поговорят о страдалицах женского отделения. Реальные беды, быть может, окажут на нее целительный эффект.
Ирэна никак не хотела уходить, говорила и говорила. Чечотт стал подумывать, как бы аккуратно ее спровадить. К его счастью, в дверь постучали. Он разрешил войти. Сначала он не узнал посетителя. Видел его лет пять назад, не меньше. Но, узнав, искренно удивился. Этого молодого человека он помнил несколько нервным, самоуверенным, чуть заносчивым, но порядочным и чуть наивным юнцом. Теперь же перед ним стоял совсем другой, новый и незнакомый мужчина. В нем ощущались скрытая сила, уверенность, властность, если не сказать – опасность. Эти токи доктор считал без труда.
Ирэна повела себя чрезвычайно странно. Вскочив, она отпрянула, словно на нее покушались, и спряталась за доктора.
– Вы следили за мной? – закричал она. – Это подло! Оставьте меня в покое!
Господин Ванзаров немного растерялся, как показалось доктору.
– Уверяю вас, госпожа Заварская, я здесь по своему делу, – ответил он. – И вас… И к вам…
Сильный мужчина вдруг оробел. Доктор понял, что между этими двумя не все так просто, только к психиатрии это не имеет отношения. Тайная любовь – что, как не сжигающая изнутри психическая болезнь? Как лечить ее, никто не придумал. И ведь в лечебнице не запрешь… Впрочем, эти размышления доктор оставил при себе. Как можно скорее выпроводив барышню, он встретил гостя с истинно польским радушием. Тем более в последний раз Чечотт оказался кое-чем обязан этому юноше.
– Где служите? Как успехи? – спросил он на светский манер.
– Все там же – в сыске. Ловим негодяев разного пошиба… – ответил Ванзаров, поглядывая на дверь. – Простите, доктор, а госпожа Заварская, она… у вас…
Его заверили, что пани Ирэна совершенно здорова и в больнице бывает только по делам милосердия. Она опекает женское отделение и узнает от доктора Лисичанской, чем еще может помочь несчастным страдалицам.
