Молчание было согласным.
– Детали операции обсудим немедленно. – Ендрихин положил на стол книгу по истории больницы Св. Николая Чудотворца и раскрыл на странице генерального плана. – Это, конечно, не полевая верстовка
[26], но лучшего нет… Ознакомьтесь с позициями… – И он пододвинул книгу к середине стола.
Вокруг нее сгрудились бойцы пятерок.
– Вот судьба, – вдруг сказал Александрович, глядя в задумчивости куда-то в дальний конец зала.
– О чем вы, поручик? – спросил Ендрихин.
– Вот судьба у князя и полковника: прошли всю войну без царапины и погибли в мирном городе от подлости…
– Судьба, говорите? – Ендрихин постучал чашкой о блюдце. – Расскажу вам историю… Лежу я в засаде с дальнобоем
[27], и вдруг прямо на прицел в десяти шагах от меня выходят двое англичан-офицеров. Один молодой лейтенант, другой много старше его, майор. Майор говорит: «Скоро мы этих буров вместе с добровольцами разотрем в пыль». Лейтенант ему отвечает: «Не стоит недооценивать русских, сэр». Майор фыркнул и говорит: «Глупости, Черчилль. Факт в том, что русские – плохие солдаты. Они дикие и не знают дисциплины. Мы опрокинем их одним ударом». Лейтенант не унимается: «Не согласен, сэр, русские совсем не плохи…» Сами знаете, на прицеле долго держать нельзя. Надо выбирать выстрел…
– Выбрали? – спросил Александрович.
– Это война, поручик. Не мне вам объяснять. Однако дело тут даже не в этом, а в том, что юный лейтенант попал к бурам в плен, потом возвратился в Англию, стал жутко популярен и был избран в парламент. Чуть ли не самый молодой парламентарий… Я в газетах об этом читал. Быть может, дорастет до премьер-министра. Вот это судьба…
– И вы ее сотворили, Вандам. Не так ли?
– Пребываю в сомнениях: не зря ли пожалел юного лейтенанта…
Между тем план больницы был изучен как следует. Книга вернулась к Ендрихину. Он спросил, есть ли у кого вопросы. Вопросов не было.
– Господа, прошу учесть: ночь будет ясная, луна в силе, – сказал ротмистр. – Нам остается исполнить свой долг. А там – как судьба решит…
• 67 •
Ирэна пребывала в той степени нервного возбуждения, когда любая мелочь разрастается до обиды огромных размеров. Из-за какого-то пустяка она устроила жуткий скандал отцу, кричала на него, разбила тарелку и ушла из гостиной, хлопнув дверью, оставив профессора Заварского в полном недоумении, чем же он так провинился перед обожаемой дочерью. Так что он ушел спать обиженным и голодным. Ирэне было не до того. Она не могла найти себе места и бродила по дому не хуже голодной пантеры в джунглях. Когда раздался звонок в дверь, она задумалась, кто же может прийти в такой час. Сегодня гостей не ждали. Ирэна пошла открывать сама. Горничную она еще днем отчитала и выгнала.
Распахнув дверь, Ирэна не поняла, кто это стоит перед ней. Таким высоким был гость.
– Вы? – удивленно спросила она. – Не ждала вас… Заходите… Рада вас видеть…
Гурович даже порог не переступил.
– Милая пани Ирэна, случилось нечто непредвиденное… – торопливо начал он. – Видите ли, обстоятельства таковы…
– Да говорите уже! – в раздражении вскрикнула она.
– Прошу простить… Я выполнил свое обещание.
– Какое обещание? О чем вы?
– Я нашел человека, который спас вас от лошади казака, – сказал Гурович, скромно потупившись.
– Ах, это… – Такие пустяки Ирэну сейчас мало трогали. – Это мило, но…
– Я прошу вас, умоляю… – с внезапным жаром заговорил Гурович. – Обстоятельства так сложились, что мне потребуется вся ваша помощь. Прошу вас одеться и пойти со мной.
– Да вы с ума сошли? – Ирэна возмутилась еще больше. – Никуда я не пойду ночью. Да и с какой стати?
– Ему нужна ваша помощь…
– Кому? Да не говорите вы загадками, не переношу этого!
– Тому, кто вас спас…
– Как я могу ему помочь? Какая-то пустяковая глупость!
– Всю жизнь жалеть будете, если мне откажете, – сказал он. – Ванзаров попал в беду.
Эта новость стала для нее ударом.
– Так это он… – только и проговорила Ирэна. – Что с ним?
– Расскажу по дороге, одевайтесь, прошу вас, дорога каждая минута…
Уговаривать больше не пришлось. Ирэна накинула меховой полушубок прямо на домашнее платье и завязала платок. Дверью она хлопнула нарочно громко, чтобы отец слышал, как она ушла. И поделом ему. Не будет попадаться под горячую руку. Ирэна больше не думала о последствиях. Она готова была бежать куда угодно и когда угодно к тому, кто был ее спасителем. Она была счастлива, что ее спас Ванзаров. И почему же она сразу об этом не догадалась?
У дома ждала пролетка. Гурович предложил свою руку и галантно подсадил Ирэну.
– Ну, давайте скорее, отчего так медлите? – говорила она.
Гурович уселся на диванчике рядом с ней. В пролетке было тесно.
– Не волнуйтесь, милая Ирэна, теперь наверняка успеем, – сказал он и громко приказал человеку на козлах: – Едем! Едем!
– Так что с ним случилось? Говорите скорее!
– История долгая… – сказал Гурович и сокрушенно вздохнул.
Мелодраматические ужимки сильно раздражали Ирэну, особенно сегодня. Но она набралась терпения.
Пролетка ехала быстро.
• 68 •
Стук прорвался сквозь сон. Надзиратель отделения для беспокойных больных вздрогнул и проснулся. Несомненно, стучали в дверь. Стучали настойчиво. Как позволительно только дежурному врачу. Опять, наверное, кто-то бузит на нижних этажах, все луна, проклятая, мозги вытягивает, не дают покоя ни себе, ни людям. Теперь принимать нового сидельца, а куда его засунуть, когда мест нет.
Бурча под нос, он проковылял до двери и отпер засов. На пороге оказался не дежурный врач, а господин, который сюда уже заглядывал. Надзирателю такая вольность не понравилась.
– Одному нельзя, – сразу сказал он и навалился на дверь, чтоб не впустить непрошеного гостя, но ему предъявили какую-то бумажку, явно не больничную.
– Мне можно, – заявил господин. – Это приказ от градоначальника, который дозволяет проводить любые действия.
Надзиратель сощурился и кое-как прочел строгое указание. Такому документу он перечить не мог. Тут власть посильнее, чем у главного врача. Уступив дорогу, он более не задавал лишних вопросов. Например, зачем пришедшему большой чемодан. Дверь в палату он открыл по первому знаку.
Николай лежал на кушетке и смотрел в темный потолок. Его угнетала безвыходность положения, в котором он оказался. Прошел год, и впереди неизвестно, сколько еще мучительных дней. Быть может, лучше получить тюремный срок и считать дни до свободы? В тюрьме точно знаешь, когда это кончится. А больничная каторга не имеет конца. Когда дверь отворилась, он так был погружен в свои мысли, что поначалу не понял, кто это вошел. Гость был крупным и занимал добрую часть палаты, а еще при нем была какая-то громоздкая вещь. Он поставил ее на край кровати и раскрыл. В темноте Николай осознал, что это чемодан. Он решительно не понимал, что происходит.
